Человек, начавший строить великое и многосложное здание под руководством мудрого и опытного архитектора, который один может дать нужную прочность и правильность этому зданию, ужели будет столько безумен, что оставит архитектора при самом начале или в средине дела и будет сам распоряжаться работами и их направлением, не зная в этом сам толку? Но таково именно здание спасения души нашей. Итак, будь предан всю жизнь великому Архитектону, чтобы тебе не погубить своих трудов и чтобы твое здание не повалилось и не задавило тебя своею тяжестию. Ты сам невежда, слеп в этом деле. Дай распорядиться твоею жизнию Господу и не ропщи на Его распоряжения, если тебе кажется, что Он не так возводит твое здание, как бы тебе хотелось. Он прекрасно знает, где нужно подложить извести и где положить какой камень — где большой и тяжелый, а где малый, легкий, где налить больше извести и где меньше.

Господь ощутительно ко мне приходит иногда — во гласе хлада тонка (3 Цар. 19, 12), легкого и приятного, иногда в мире и радости и иногда в слезах сокрушения сладостного; и дух злобы так же ощутительно приходит — в удушливом, тяжком воздухе отчаяния, в убийственном малодушии и сердечной страшливости без всякой очевидной причины, в убивающих душу самоунижении и недоверчивости, в ядовитой тоске под ложечкою, в помыслах неверия, хулы, лукавства, нечистоты и пр. Господь всегда близ меня, и диавол недалеко. Даруй же мне, Господи, всегда взирать к Тебе очами моими, а лукавого, приходящего ко мне, отгонять всегдашним памятованием о Тебе, всеблагом и всесильном.

Священнику. Когда читаешь помянники, помни, что под каждым именем сокрывается бессмертная душа, нуждающаяся в помиловании и упокоении, положи на сердце и согрей сердечною молитвою веры каждое имя, чтобы Бог любви, видя молитву любви, принял в покой Свой нуждающихся в Его покое. Не злоупотребляй доверенностию и пожертвованиями живых родственников, друзей и знакомых умерших.

Священнику. Твоим молитвам при таинствах и других службах и молитвословиях Господь поручил словесных овец Своих — для умилостивления о них Господа, для возрождения и освящения их или для низведения на них благословений небесных. Будь внимателен к молитвам: ты делаешь величайшее, священнейшее, благотворнейшее дело на земле. Не забудься, не вознеради, чтобы не поразило тебя проклятие небесное. Бог есть Бог мститель, Бог отмщений.

Человек тщеславный и суетный смущается и краснеет от стыда, когда выставляется наружу изодранная или замаранная часть его одежды; из этого видно, что он хочет казаться. Человек тщеславный боится говорить и не доверяет себе в слове своем, полагая, что его осудят тотчас, когда он скажет что невпопад.

Бесчисленные произведения умов человеческих, самые добросовестные, искренние, направлены к Божеству, как радиусы к центру круга или как умные лучи к мысленному Солнцу, с врожденною душам необходимостию. Так сильно, всеобще, врожденно убеждение в бытии Божием в наибольшей и лучшей части рода человеческого. (Это следует сказать и обо всех истинах и обетованиях, открытых человечеству в Слове Божием). Господи! Неистощимый в средствах благотворить нам, довольствовать нас временными Твоими благами! Удивляюсь Твоей премудрости, прославляю Твою благость! Даруй мне выну надеяться в крове крилу Твоею (Пс. 62, 8) и никогда же малодушествовати о тленных вещах.

Чтобы тебе всегда твердо быть уверенным в благоуспешности твоей сердечной молитвы, например о здравии и спасении, равно как об упокоении лиц, о коих ты приносишь Богу молитву, вспомни, как верно, постоянно Господь исполняет молитву твою, например об отпущении грехов твоих, когда ты, согрешивши, принесешь к Богу сердечную, особенно слезную, молитву: сколько раз мир и радость сердца и сладостное умиление свидетельствовали тебе об услышании Богом твоей молитвы! Молись же обо всем с верою и надеждою на милость Божию; искренняя молитва никогда не остается бесплодною, и для других, и для тебя. Ты, например, молился об исцелении жены NN, тяжко болевшей, — и смотри, какое чудо было с нею на другой день после твоей молитвы: твой молитва подвигла и ее, совсем омертвевшую, к молитве; все окружавшие ее удивлялись, откуда взялась у нее такая чудная сила, какая сила подвигла ее к молитве. А эта сила была — твоя молитва.

Даждь славу Богу(Им. 9, 24): всеми знаниями, всем добрым престаниям* ты обязан Господу Богу. Хотя это как будто не так заметно, но это — так. Раздери по слоям большое дерево: сколько ты увидишь тут слоев. Как стройно и мудро совокупляли слой к слою, пока, наконец, образовалось дерево. Внешность дерева скрывает от глаз наших мудрое образование и сослоение его, но когда раздерешь его, тогда видно бывает это сослоение, приращение слоя к слою. Так точно и в тебе g первого взгляда незаметно твое внутреннее, духовное образование, но если разобрать твою духовную жизнь, сложенную из прошедшего и настоящего, если вникнуть в твое постепенное образование, тогда заметишь, что, как премудрый Строитель твоего спасения (полагал в тебе знание за знанием, дело за делом), как, по слоям <?> располагая все обстоятельства твоей жизни, премудро сослоял Он твою духовную жизнь в великое дерево. Разница только в том, что дерево исключительно образовано Богом, а твое образование было с участием (пользуясь) твоей свободы, под руководством Промысла; худое, привнесенное твоею свободою, Бог врачевал или отсекал, а хорошее поливал и возращал. Переведи это и на тело.

Дух неверия есть вместе и дух упорства, злобы, хулы, смущения и боязни и, значит, дух лукавый.

Быстроте вражеского нападения противопоставляй быстроту умственного и сердечного воззрения к Богу, ни на мгновение не позволяй себе увлекаться его обманом, но зри выну ко Господу.

Сами мы чрезвычайно чувствительны к малейшим оскорблениям, а когда сами оскорбляем Бога ежедневно и важными грехами, то этого не чувствуем иначе, как по пробуждении совести, когда она станет укорять и мучить нас за грехи наши.

Долготерпеливе Господи, помилуй мя!

Или вера и сладость, или неверие и мучение — выбирай одно из двух.

Только от Господа сердечною молитвою получаю я силу служить беспреткновенно. Аще бо бых человеком угождал, Христов раб не бых убо был, — говорит Апостол (Гал. 1, 10). Так и ты никогда не будешь Христовым рабом, если будешь угождать человекам. Гордец! Ты признаешь себя мудрее Бога, когда ропщешь на Него, зачем Он поступает с тобою так, а не иначе, зачем Он не помогает тебе, когда ты Его просишь о помощи. О слепец! Доколе ты будешь так слеп, что не покоришься Богу совершенно во всех обстоятельствах твоей жизни? Доколе будешь признавать себя правым, тогда как ты весь во грехах и беззакониях?

Начертай, носи и храни в сердце постоянно слово «любовь» и с нею сообразуй все дела свои. Тогда пути твои будут правы, иначе ни в чем у тебя не будет порядка. — Помни, что в сравнении с любовию все малоценно.

Если на молитве от всего сокрушенного высказаны Господу грехи и пролиты обилы слезы, тогда Он удивительно услаждает и успока«| ивает душу. — Душа бывает чиста, как снег или! волна. Аще будут греси ваши... (Ис. 1, 18jf Окропиши мя... (Пс. 50, 9).

Священнику. При всяком Богослужении или? требоисправлении, дома и на улице, говори себе! внутренно: на меня смотрит Царь Небесный^ Пречистая Матерь Его, Воинство небесное (и оно⁸ точно всегда тебя видит: от невещественных умов стены не закрывают нас) и все святые, и старайся вести себя как можно святее, как можно осторожнее.

Видя постоянное употребление своего имущества на нужды своих, говори себе: Господь даде, Господь отъят (Иов. 1, 21); пусть это будет постоянная жертва Господу. Все презри на земле.

Враже мой! Ты видишь, как Господь мой и твой милостив: что же ты и лезешь ко мне? Согрешу и покаюсь, и опять получу прощение.

Мир у меня теперь на сердце, оттого что я примирился с Богом, получил прощение грехов в молитве слезной.

Спаситель мой, Жизнеподатель и Благоподатель. Когда я прогневаю Его — я бедствую, уничтожаюсь внутренно; притом и все блага, какие бы они ни были, как бы не существуют тогда для меня. А когда я в мире с Ним, тогда я хожу в широте, мне спокойно, легко, радостно, и во всем я нахожу себе невинное наслаждение, все как будто манит меня к радости.

В церкви на молитве, в предосторожность от смущения, представляй только Бога да себя. А люди — земля и пепел: о них нечего думать, то есть нечего их бояться.

Если я, злой человек, умею делать добро, то Ты, Господи, Пренеисчетная Благостыня, кольми паче дашь блага, если я буду просить их у Тебя. Аще убо вы зли суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7,11). Проси же без всякого сомнения благ у Господа, особенно — духовных.

Служа Живому Богу, вездесущему, всевидящему, всеправедному, Богу разумов, мы почти всегда забываемся и оскорбляем Его, служа Ему, как Богу не Живому, отдаленному от нас и не всеведящему — Богу, страшно сказать, как бы не имеющему разума, не судящего праведно каждый наш поступок, слово, мысль, сердечное движение.

+ Дух злобный, коварный и лукавый. Теперь я окончательно убедился, что твое дело — все смущения и страхи мои при Богослужении. Вчера с Божиею помощию, по молитве Пречистой Матери и Предтечи я одолел тебя, твой страх и твое запинание — и вот ты, наглый клеветник, со свойственною тебе хитростию захотел ввести меня во грех кощунства и хулы на Бога чрез смех во время вечерни на какой-то праздник, облекши в священные ризы покойного протоиерея Нектарьевского и диакона Ал. Таратина и поставивши меня с ними экстраординарно, вне службы» быть слушателем и зрителем их беспорядочного, кощунского служения (и это клевета! Протоиерей отличался благоговейным служением, диакон никогда не позволял себе неблагопристойностей при служении), чтобы и меня ввести в грех смеха; видишь, хотел примером высшего и характерного человека удобнее преклонить меня ко греху. Я, грешный, осклаблялся, но потом тотчас образумлялся и приходил в страх пред Богом. О подлая, низкая клевета и хула! Господи! Ополчи меня на врага оружием веры! Не тем, так другим злодей* хочет пленить! и отмстить!!! +

Священнику. Когда причащаюсь с верою и служу беспреткновенно, не поддаваясь страху бесовскому, я целый день провожу прекрасно: мне легко, весело, а когда преткнусь по боязни на службе, целый день мне тесно и скорбно; ни молитвы без слез, ни кресты не избавляют меня от туги сердечной. Несчастный я человек. Кто мя избавит от** смерти сей?

Хорошо быть при царе постоянно, но тому требуется много внимательности к себе, требуется осторожность в речах и поступках, в струнку надо постоянно стоять; чисто и гладко все должно быть с волос на голове до сапог на ногах. Так и при Царе Небесном хорошо, сладостно находиться человеку, например, священнику, но внимательность к себе, к своим мыслям, к своему сердцу — неизбежное условие при том: душа должна всегда стоять в струнку пред Небесным Владыкою. Худо, когда провинится придворный пред царем. Царь наказывает его или выговором, или чем другим каждый раз, когда заметит его вину, — а он имеет случаи замечать почти все его поступ ки. Так же точно худо бывает и тому, кто служит ближайшим образом Царю Небесному и провинится пред Ним: Он наказывает его часто и сильно, чего не испытывают другие, вдали от Него ходящие. — Егоже бо любит Господь, накажет (Евр. 12, 6).

Посласте седмъ духов горше себе, и вшедше живущи ту (Ср.: Лк. 11, 26). Да, проклятые духи, я чувствую, что вы входите в меня и живете во мне. Адские гости! Сила крестная да изгонит вас! — Тебя Единого устрашатися подобает, Господи!

Священнику. Чтобы не смущаться на общественной молитве, зажги в сердце молитву.

Смущение — оттого, что сердцем пустым, не занятым сердечною верою и молитвою, овладевает бесовский страх.

Медицинские друзья человечества! Что вы молчите и не вопиете громогласно народу о вреде курения табаку? Разве не видите, как человечество постепенно растлевает свое тело ядовитым дымом и преждевременно умирает? Что вы не внушаете ему, что дым, азотное вещество, никак не должно быть вдыхаемо легкими, которые устроены Создателем только для вдыхания и выдыхания воздуха? Разве вы не видите, как у людей, любя^ щих много курить, самое лицо часто становится бледным, безжизненным, бесцветным, что доказывает худосочие тела, страдание легких, неправильное варение желудка; от излишне принимаемого внутрь дыма и сами они делаются вялыми, скучными, болезненными в то время, когда они не удовлетворяют введенной потреб ности? Что вы не покажете пред глаза их множества примеров смерти от чахотки вследствие курения табаку? Вы взяли на себя целение материальной стороны (тела) человечества; исполняйте же ваше дело, заботьтесь о благе общественном. Врачи, Господь взыщет с вас за это небрежение. Не заботьтесь только о своих выгодах, не будьте самолюбивы, а подумайте добросовестно, как бы уменьшить зло, сделавшееся общим. Ваши слова, особенно если вы заговорите вместе, будут иметь силу на народ. Не обращайте внимания на то, что от этого пострадает интерес табачных фабрикантов или другого кого: люди, их здоровье, особенно их душа* вместе с телом, дороже всех корыстных расчетов. О! Какое зло производит этот табак и на душу по тесной связи ее с телом! Какое, вы спросите? Нет нужды и спрашивать. Посмотрите — и увидите, или лучше: вы это сами видите. Табак сделался общею потребностию, притом большею потребностию, чем пища и питие: к пище и питию прибегают только раза три-четыре в день, а к табаку — многие едва не без числа; приемы табачного дыма, особенно у людей, которые имеют много свободного времени, чрезвычайно часты. А все время курения не есть ли почти потерянное время для души, для удовлетворения духовных ее потребностей, некоторых удовольствий чувственных?

* Далее в рукописи следует слово, не поддающееся прочтению.

Для людей благочестивых, положим, и самое время принятия телесной пищи не есть время, потерянное для Бога, для души, потому что человек богобоязненный и ядый, Господеви яст, благода рит бо Бога (Рим. 14, 6) и пиет он во славу Божию, на при курении табаку, которое есть непозволительная прихоть, мнимая, а не настоящая потребность, может ли быть благодарение Богу, не кощунство ли будет благодарение? Вы скажете, что и при курении можно иметь добрые мысли и чувства, даже делать дело хорошо: в добрый час. А я думаю иначе: гастроном во время стола думает только о том, что стол удивительно хорош, вкусен, что наслаждение прекрасным столом — высокое наслаждение, и, верно, ему не приходят в это время и на ум какие-либо духовные наслаждения, прямо добрые мысли и чувства, например, положим, мысль, что тогда, как он прекрасно и до пресыщения кушает, многие из его собратий остаются голодными, полуобнаженными, что к ним надобно иметь сострадание, что им нужно помочь, что его долг им помочь.

С гастрономом почти рука об руку идет табакопат (табакопаф). Или плоти угождать, или Богу — одно из двух*. Табакопат почти не способен иметь прямо добрых мыслей; во время курения любимого им табаку приходят ли ему в голову мысли о том, что деньги, потраченные на табак, на это положительно вредное зелье, гораздо лучше было бы отдавать бедным, не имеющим куска хлеба, что он бросает свои деньги, может быть, очень небольшие, прямо в землю, лишая себя, может быть, часто самых необходимых вещей!!! О, как бы пожал обильно в будущей жизни тот человек, который бы все деньги, истраченные на табак, раздал нищим? А теперь, бедный, он снискивает ими вечный огонь на свою голову. Да, братия. Этот огонь в ваших папиросах, сигаретах, трубках есть верный предтеча геенского огня, если вы страстно, постоянно возгнетаете его. Это — похмельное пьянство! Это не преувеличение, а чистая истина. Как огонь вина в утробе пьяницы есть предтеча вечного огня, так огонь в папиросах, трубках и сигарах у людей, страстно им, преданных, есть верный предтеча огня. О сатанинские ослепления и пленение людей!

Где сокровище ваше, говорит Слово Божие, тут будет и сердце ваше. Если табак — ваша любимая прихоть, ваше сокровище, непременно с ним и сердце ваше, и мысли ваши. Между тем мысли и сердца людей должны обращаться чаще всего к Богу, заниматься больше всего Богом, Источником нашей жизни, чтобы вдыхать в свою растленную грехами природу чрез веру Его Божественную жизнь, благодать сердечного мира и радости.

Священнику. Если враг будет склонять тебя ко греху во время общественной молитвы страхом человеческим, скажи ему: нет никого страшнее, грознее моего Господа, дивного в правде, Карателя неправд человеческих.

Если будет прельщать похвалою человеческою за дело Божие, скажи: слава человека яко цвет травный, скоро исчезает, а слава Божия — вечна; принимать славу от людей — значит терять славу Божию: восприемлют, — говорит Спаситель, — мзду свою (Мф. 6, 2). Нет никого славнее Бога моего.

Очевидная несомненность всех обетований Божиих — из опытов исполнения их в здешней

жизни. Например, Спаситель обещал упокоение душам всех тех людей, которые, будучи обременены грехами и скорбями различными, будут с верою и надеждою притекать к Нему. И что же? Обещание верно исполняется над миллионами людей в один день, даже в один час: все, притекающие к Нему в молитве с бременем грехов своих, сбрасывают с сердца своего эту невыносимую тяжесть и чувствуют на сердце сладостную леготу. Так точно исполняются и все Его обещания или все предсказания, изреченные в Евангелии, и исполнятся в точности (второе пришествие, Страшный Суд, мука вечная, Царство Небесное).

Как сыну, провинившемуся против родителей и находящемуся под их гневом, бывает все немило в доме родителей, между тем как прежде, когда он был в их любви и милости, было все приятно, так точно человеку-христианину, сргрешившему пред Богом, в мире, в этом великом доме Божием, бывает ничто не мило. Красота мира Божия для него как будто не существует: на всем он видит печать грусти, во всем он видит как будто упрек себе.

Опытом дознано, что не любящий ближнего не может любить Бога, неблагодарный человекам не может быть благодарным Богу, Ограниченному, малому, ничтожному существу, каков человек, с ограниченного, малого нужно и начинать и, при Божией помощи, идти к менее ограниченному, к высшему. Ты имеешь жену, друзей, родственников? Научись прежде отдавать им должное и потом уже будешь в состоянии отдавать должное всем людям и Самому Богу.

Враждуя с кем-либо, ты оскорбляешь Любовь, Которая есть Бог, и изгоняешь Ее из себя.

Взирай всегда к Любви — Богу и, Духом Святым молящеся, сам себя в любви Божией соблюдай, ждуще милости Господа нашего Иисуса Христа, в жизнь вечную.

Господь всегда верен в том, чтобы услаждать сердца обращающихся к Нему всем сердцем; будь только ты верен — Он всегда верен пребывает: отрещися бо Себе не может (2 Тим. 2, 13). Коль скоро заметишь в чем-либо свою неверность пред Ним (а совесть и внутреннее смущение сейчас тебе скажут об этом), сейчас обратись к верности, вспомни о верном Друге своем — и не будешь постыжден.

Необходимость для человека Ангела Хранителя открывается из того, что каждого человека немилосердно преследуют злые духи и всячески ищут его погибели. Трезвитесь, бодрствуйте. Я чувствую в себе весьма ясно действия злых духов, познаю их от плодов их во мне; но чувствую также и тихие, легкие, сладостные действия добрых Ангелов.

Во время общественной молитвы нужно забывать себя и все окружающее и думать только о Боге.

Мучения внутренние убеждают меня в необходимости Спасителя и обращают к Нему. Ах! Мучения мои несомненны, но несомненен и единственен есть Спаситель мой — Христос.

Если в продолжение дня вы имели несчастие прогневать Господа каким-нибудь важным грехом и на вечерней молитве чистосердечно, с обильны ми слезами раскаялись в нем, то сон ваш в продолжение ночи будет самый покойный, тихий, приятный, сновидения чистые, святые, а по пробуждении у вас не будет ни одной недовольной, тревожной и смутной мысли, напротив, мысли святые, спасительные. Вы будете чувствовать во всем своем существе необыкновенное спокойствие, подобное самой глубокой тишине после бури. Очевидно, что Ангел, мирный, верный наш наставник, хранитель душ и телес наших, охраняет своим действительным присутствием одр наш, и вот причина, почему сновидения бывают чистые, святые, почему такую глубокую тишину чувствуем мы во всем существе и отчего при пробуждении в нашу голову приходят первые мысли успокоительные, святые. Но горе, если вы чистосердечно не раскаялись во грехе своем пред сном: вы не укусите приятного сна; во сне вы увидите одни страхи, будете часто вздрагивать; как будто стрелы огненные будут разрывать существо ваше.

Бойся малейшей вражды, как самого смертельного яда: чрез нее враг овладевает нами. Господи! Даруй мне очи — видети, уши — слышати и сердце — благодарное.

Благодари всегда Господа: Он постоянно являет тебе Свои милости.

«Ведь ты знаешь меня, — говорит иногда друг своему другу. — Обратись ко мне — и я непременно помогу тебе, не откажу, душу мою отдам за тебя, если нужно». Так же точно Господь говорит тебе: «Ты знаешь уже Меня, много раз испытал Мою верность в твоих несчастиях; обратись только ко Мне — и Я непременно помогу тебе, не отка жу; Мое всемогущество не имеет пределов, нет скорби, от которой Я не мог бы избавить тебя. Призови Мя в день скорби твоей — и вознесу тя».

Священнику. Господу всегда нужно служить с радостию.

Ты вождь во время Богослужения. Крепись и мужайся против врагов невидимых. Худо, если вождь преткнется и падет. Это произведет упадок духа и в молящихся.

Постясь Четыредесятницу, одушевляйся примером Господа, по подражанию и во славу Коего ты постишься.

Священнику. Во время службы не заботься о том, что скажут о тебе люди, а что скажет Господь Бог: пред Ним все люди — ничто.

Да не устыдишися во время службы лица человеча: яко служба Божия есть.

Когда ум твой помрачается, сердце трепещет и стеняется, язык запинается, уста заключаются, тогда, видно, ты не прав пред Богом сердцем, бесчестишь Его сердцем, и потому ты сам становишься бесчестным: ты увязаешь в делах сердца своего. Унйжаяй Мя безчестен будет.

При страхе бесовском сейчас возымей страх неизбежного наказания Божия за бесовское смущение и уныние и скажи сам себе: нет никого страшнее моего Господа.

С целью вести нас к покаянию и безмолвию Единородный Сын Божий, Слово Отчее и Бог сказал в Своем Евангелии: Покайтеся. Сим самым Он заповедал: «Не просто покайтесь однажды, а кайтесь постоянно, как постоянно пребываете во грехе. Потому что пока вы находитесь в настоящей жизни, в этом теле, пока вы живете в сем веке, дотоле вы все будете грешить непрестанно. Посему и каяться должны постоянно и во всякое время, до самой смерти своей, подобно преступникам, подобно обвиненным и уличенным. Очиститесь от лукавств своих, ненавистных Мне, и от гнусных деяний. Узнайте, что Я есмь Бог ревнитель. Я есмь Сын Божий, Я есмь Свет миру (всем познающим), Я и Отец по безначальному началу едино есмы. Я есмь испытующий сердца и утробы и проникающий в мозг. Я знаю число скрытым костям; Мною сочтены все власы на голове, и сонм звезд Я называю по имени. Я Творец вселенной, у Меня исчислены все пылинки и песок морской; Я неумолимый Судия, сильный, праведный, нелицеприятный; знаю все ваши тайны, знаю их прежде бытия и рождения самых людей и воздам каждому по делам и заслугам его».

Сие сказал нам* Спаситель наш. (Исаак Сирин. О безмолвии и тишине и об уединенной жизни.) Имей братскую, чистосердечную любовь ко всем сочинителям при чтении их писаний и не гордись, не поднимайся над ними сердцем, не говори внутренно: «Это давно известно» — или: «Я лучше их пишу». Тебе великодаровитый Бог дал разум и сердце смысленно, и им также; а многим — в превосходнейшей мере. Помни, что опасно быть умнее других: емуже дано много, сказано, много взыщется от него (Лк. 12, 48). Лучше, безопаснее учиться смиренно у других. Не мнози учителие бывайте, братие моя, ведяще яко большее осуждение приимем (Иак. 3, 1). Вы не нарицайтеся учи телие; един бо есть Наставник ваш Христос (Ср.: Мф. 23, 8).— А надыматься сердцем пред святыми наставниками при чтении их писаний — страшно, так как они начертали свои писания по озарению и под руководством Духа Святого, в них обитавшего: надымающийся сердцем при чтении их гордится пред Духом Святым, противится Утешителю, Духу премудрости и разума.

Человек, в сердце коего гнездятся страсти, бывает задумчив, сердцем двоякий, в словах своих отрывист, неточен, в действиях нерешителен. Самые добрые дела делает с холодностию, двоедушно; святой теплоте сердечной не дают места страсти. — Часто смущается при совершении прямо доброго дела, если это дело часто повторяется и требует продолжительного времени.

МИЛОСТЬ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

24 февраля был я в Рамбове — хоронил жену священника Ал. Ив. Соколова. Пришедши в одну кладбищенскую церковь, я был в состоянии мучительного томления сердца, которое происходит от слабоверия и духа злобы. Взглянувши на местную икону Тихвинской Божией Матери, я невольно засмотрелся на Ее пречистый, смиренный, безмятежный, полный любви лик и сказал сам в себе: «Какое неземное спокойствие выражается на лице Твоем, Пречистая», — и как бы услышал от Нее следующие слова, внятно отозвавшиеся в моем сердце: «А что тебе препятствует иметь мир и спокойствие в своем сердце? Разве ты не знаешь, где искать их? » После этого я обратился мыслию и сердцем к Источнику и Подателю мира — и тотчас же обрел желанный мир и стоял с миром всю службу (обедню).

В Рамбове встретил знакомого — почтеннейшего священника Гавриила Марковича Любимова, который замечателен трудами своими на пользу крестьян и крестьянских детей [крепостных] Великой Княгини Елены Павловны. Вся жизнь его проходит в трудах, соединенных с постоянными самопожертвованиями. Как он много делает для просвещения детей крестьянских, для воспитания их в правилах нравственности! Что я значу в сравнении с ним? Что мои труды? Ничто. Посмею ли сравнить себя с ним как священник в каком-либо отношении? Вот человек, который не напрасно живет, не в суете проводит дни свои! А я — всуе и землю упражняю. Как Господь не посечет меня как бесплодную смоковницу! Господи! Спаси его и помилуй!

Не нужно обращать внимания на лукавые, скверные, хульные и неверием дыщащие мысли, внушаемые на молитве лукавым: они нам в грех не вменяются. Нужно спокойно продолжать свое дело. Только крайне неопытный в духовной жизни человек может возмущаться от сатанинских страхов!

Сердце иногда спит во время молитвы, только ум слабо действует, а нужно, чтобы оно бодрствовало. Отчего на домашней молитве не находит сомнение и не останавливает языка, а на общественной бывает это?

Тогда только силен надо мной диавол, когда в сердце моем нет Христа.

Животворящие Тайны приводят в порядок, в состояние покоя внутреннюю жизнь мою, — что может делать, кроме Тайн, одна усердная молитва или самое решительное живое устремление мыслей и сердца к Богу с верою и надеждою. Слава Богу моему, истинно и существенно присущему в животворящих Тайнах! Прикосновение животворящих Тайн, принятых с верою и благодарным сердцем, всегда животворно для души моей. Это тем более бывает ощутительно, что к сердцу моему часто прилагается какая-то сила, смущающая, ядовито угрызающая и мертвящая душу, — и прикасается всегда вследствие усумнения, неверия познанной истине: эта последняя сила есть сила диавола — человекоубийцы. От плод их, сказал Спаситель, познаете мх (Мф. 7, 16).

Вера сладостна, мирна, животворна для сердца; неверие горько, мучительно, убийственно.

Священнику. Верующий ты или неверующий» убежден сердечно или нет, но все службы, молитвы при службах и все таинства — всегдашняя, неизменная, животворная святыня.

Неприметно свет веры исчезает из сердца, равно как надежда, любовь и всякая добродетель, как неприметно же приходит к человеку — в его сердце — и Царствие Божие. Неверие, отчаяние, вражда, все грехи и страсти также входят в душу неприметно, постепенно, легко. Легко потерять Царч ствие Божие, яо труднее приобретать его. Поэтому надо смотреть за своим сердцем во все глаза.

Моисей называет рай земной раем сладости. А наш нынешний рай сладости — Иисус Сладчайший в сердце.

Священнику. Нужно иметь священнику сознание собственного достоинства, иначе он низок будет и в своих глазах, и в глазах других.

Есть область почти беспредельная по своему пространству, область нужд и скорбей, недоступная для благотворительной деятельности живых людей, живущих в мире и не имеющих в себе дара духовного, небесного утешения. Вся эта область полна благодеяний невидимых, но действительных, ниспосылаемых от Бога, Его Пречистой Матери и святых Его. — Велика важность небесной помощи — и многие не хотят прибегать к ней по гордости и неверию.

Если я причащусь животворящих Тайн недостойно, с усумнением, грех далеко отбросит меня от Бога и много мне нужно слез и воздыханий, чтобы опять приблизиться к Богу и иметь дерзновение пред Ним. Но если достойно* тогда прилепляюсь к Нему крепче» становлюсь тверже в любви к Нему, легко и радостно тогда бывает у меня на сердце во все время от одной Литургии до другой, до нового подкрепления, если буду бдеть над собою.

Цри внушениях духа неверия говори ему: «Аз вем Его (Бога) (Ин. 7, 29) и Его Таинства (то есть верю в Бога и в Его Таинства), и аще реку, яко не вем Его, буду подобен тебе, ложь. Но как страшно быть подобным тебе: смерть с тобою, мучения страшные! Нет, я вем Его и слово Его соблюдаю» .— Смотри же: верь и соблюдай Его заповеди.

На суд Аз в мир сей приидох, да невидящий видят, и видящий слепи будут (Ин. 9, 39). Это суд совершается и над тобою: к тебе приходит Христос в Своих животворящих Тайнах Тела и Крови и в других Таинствах, являет в тебе Свои Божественные чудеса мира и радости, прогоняя из тебя убийственные страсти или вообще — грехи, дает тебе Свою чудную Божественную свободу: и ты видя не видишь, имея такие опыты Божественного посещения, часто усумняешься. Если бы ты не видел этих посещений, ты не имел бы греха, но ты видишь: грех убо твой пребывает.

Тать не приходит, разве да украдет и убиет и погубит: Аз приидох, да живот имут и лишше имут (Ин. 10, 10). Господи Жизнодавче! Мы видим каждый день исполнение этих словес Твдих. Тать — диавол — приходит к нам каждый день для того только, чтобы окрасть веру нашей души, ее благие мысли и чувства и самые добрые дела, убить и погубить ее по нашей неосторожности, недостаточной твердости* и маловнимательности к себе. А Ты приходишь к нам, недостойным, всегда с жизнию и с преизбытком жизни, только бы мы отворили для Тебя верою сердца наши. Мы чувствуем преизбыток жизни каждый раз, когда примем с верою внутрь себя животворящие Тайны Тела и Крови Твоей: спокойствие чудное, радость неземная, благость сердец наших, для нас, по природе злых, вовсе необыкновенная, обнимающая собою всех людей, вера жива, упование паче упования {Ср.: Рим. 4, 18) на милосердие Твое наполняет тогда сердца наши. — Мы чувствуем преизбыток жизни каждый раз, когда молимся Тебе с верою непостыдною, надеждою известною и любовию нелицемерною. Чувствуем преизбыток жизни, или душевного мира, благостоянИя, и после молитвы — до тех пор, когда мы не запятнали души своей каким-либо грехом, который всегда как будто подсекает жизнь нашу.

Заметь выражение Спасителя, полное любви к нам: Он называет нас Своими овцами в противоположность наемнику, емуже не суть овцы своя. (Ин. 10, 12).

Аще не творю дела Отца Своего, не имите Ми веры: аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте: да разумеете и веруете, яко во Мне Отец, и Аз в Нем (Ин. 10, 37—38). Так и ты, невер: если не веришь в Самого Господа, Коего земная жизнь удалена от тебя на 1858 лет, то верь в чудные дела Его, которые Он явно в тебе производит. Вот невидимая сила мучит, убивает твою душу за неверие, ты не знаешь мира и радости, но, если ты с верою причастишься Его Тайн, мучение вдруг исчезнет, настанет радость и спокойствие. Не чудные ли это дела Господни? Ничто не в достоянии прогнать твоих убийственных мучений, а Тело и Кровь Господа сейчас прогоняют. Аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте (Ин. 10, 38).

Это дело Твоей премудрости, Боже^ что Писания Твои от родов древних сих дошли до нас, равно как и все другие памятники древности для нашего научения и вразумления, что Царство Твое — Царство всех веков и владычество Твое во всяком роде и роде. — Како же бы пребыло что, аще бы Ты. не изволил ecu? (Прем. 11, 26.)

Я из своего собственного опыта знаю наперед, что будет и блаженство неизреченное для праведников в будущем веке, и муки страшные для грешников, не раскаявшихся в своих грехах при жизни. Знаю наперед, по разуму, и то, что они будут вечны. Душа наша, как существо духовное, простое, вечное, а грехи, по опыту еще здешней жизни, мучат, погубляют душу духовно, и тогда только перестает она мучиться от них, когда раскается в них. Но после смерти нет и не может быть покаяния. Значит, тогда душу будут вечно мучить ее собственные страсти: и вот огонь вечный.

Разумеют сердцем. Наши ученые скажут: «Как разуметь сердцем? Разуметь можно только умом, а сердцем — только чувствовать». Но верно сказано: разуметь сердцем. Чудеса и слово Божие разумеет, чувствует сердце вместе с умом, и если сердце не уразумеет, то и ум не узнает: аще не уверуете говорится, ниже можете разу мети. Уверуйте сначала сердцем, и вы тогда уже уразумеете умом.

Веруяй в Мя не верует в Мя, но в Пославшаго Мя: и видяй Мя видит Пославшаго Мя (Ин. 12, 44—45). Каково единство Отца и Сына, Пославшего и Посланника! Видишь Христа — видишь вместе и Отца, веруешь в Христа — веруешь вместе и в Отца, даже веруешь как бы только в Отца, — такое единение!

Аз свет в мир приидох, да всяк веруяй в Мя во тме не пребудет (Ин. 12, 46). Какая святая, благая, божественная цель. Не для славы, не для пользы Своей, а для пользы, единственно для пользы людей, чтобы всякий верующий в Него не оставался во тьме, пришел Спаситель в мир. Смотрите, как высоки слова Его, как они обнаруживают Его Божественность: «Если кто услышит слова Мои и не поверит, Я не буду судить его за то, потому что Я пришел не судить мир, но спасти мир. Отвергающийся Меня и не принимающий сердцем, верою слов Моих, сам себе приготовит судию: слово, Мною сказанное, оно осудит его в последний день. Я не от Себя говорил, но Отец, Меня пославший, Он дал Мне заповедь, что Мне сказать и что говорить, и знаю Я, что заповедь Его есть жизнь вечная». Вот истина, которой никто не может противиться. Как она победоносна! Как она ясна, очевидна!

Древние патриархи, судии, цари, пророки, новозаветные апостолы и все святые удалены от нас на большое расстояние времени, но в Священном Писании мы читаем их слова и об их действиях — так точно, как будто бы мы их слышали и видели: этот письменный способ сообщения нашего с ними есть символ нашей близости к ним по духу, я хочу сказать: как близки к нам их писания, так они близки к нам по духу. И это есть премудрое устроение Сущего, Который не имеет времени. Ты, живя во времени, теряешься в минувших веках, так что самые дальние века для тебя составляют как бы пустоту; Господу все присуще, как нынешнее, как сегодняшнее, и вот Он дает даже отчасти и тебе уподобиться Ему в этом — сообщаться чрез Писание с давно минувшими лицами, как бы с настоящими. Это же и о гражданской истории*.

Хочешь ли призывать в молитве кого из древних святых — призывай: они близко, как и их писания.

Имей всегда упование: упование не посрамит.

Не забудь необыкновенное услаждение благодати Духа Святого при твоем искреннем желании безмездного распространения в народе духовно-поучительных и назидательных книг.

Несомненно, что тело твое из земли, но как это — непонятно; так и Тело Спасителя — из земли или хлеба, но как — непонятно. Бог есть Бог чудес, всемогущий, а мы — сосуды скудельные, одушевленные Его Духом, ограниченные по уму и по всему.

Когда во время молитвы будут входить помышления в твое сердце и смущать его, тогда вспомни слова Спасителя: что смущени есте и почто помышления входят в сердца ваша (Лк. 24, 38), и знай, что тебе нечего смущаться и ты не должен впустить помышлений возмутительных в свое сердце.

Духовным детям вместо эпитимии велеть покупать книжки святителя Геннадия и Последование ко Причащению или просить их записываться в Общество безмездного снабжения жителей Кронштадта духовно-поучительными и духовно-назидательными книгами.

Братия! Светское общество, гражданское, идет ныне быстрыми шагами к совершенству, относительно удобств и удовольствий жизни временной, и в том числе и наш кронштадтский свет, но незаметно, чтобы христианское просвещение и христианское благочестие народа (в том числе и нашего кронштадтского) шло к совершенству, между тем, как при взаимном соревновании христиан в этом добром деле легко можно было бы помочь этому горю. Именно распространением между жителями Кронштадта дешевых духовно-поучительных и духовно-назидательных книг. Предла гаю друзьям человечества, искупающим время здешней жизни, искателям нетленного и вечного Царствия Небесного, — участвовать в этом духовном благотворении денежными приношениями, какие кто может сделать, по мере своего усердия. Приношения эти будут храниться у одного из благотворителей (исключая меня), который будет вписывать их в нарочито сделанную для того книгу, скрепленную несколькими лицами из числа благотворителей. Я же, со своей стороны, беру на себя обязанность назначать, какие именно книги покупать для кронштадтских жителей. Покупаться книги будут в синодальной лавке, иногда и в других лавках, смотря по надобности, по моему поручению кем-либо из купцов или мещан, участвующих в благотворении, или — мною самим, когда я буду по какому-либо случаю в Петербурге. Книги предназначается покупать дешевые, отличающиеся назидательностию и общедоступностию по простоте и ясности. Цены назначатся с 1 коп. до 25 коп. серебром.

Общество будет существовать тайно, чтобы, по слову Спасителя, Отец Небесный, видя втайне совершаемые добрые дела, воздал благотворителям яве милости Свои. — Посему никому не советуется об этом разглашать. Раздавать книги всего лучше предоставить духовным отцам после исповеди своих духовных детей. И время и место как нельзя больше соответствуют этому доброму делу. Могут это делать и сами участвующие в благотворении, записывая имена лиц, коим даны книжки, в памятную свою книжку. — Господь да благословит наше дело! О развитии мирского вкуса, о доставлении себе светских удовольствий, как видно, усердно заботятся почти все, а о развитии духовного вкуса, о средствах доставить христианам духовные наслаждения, которые своею чистотою, возвышенностию, сладостию, чуждою всякой душевной тревоге, превосходят все возможные светские удовольствия, мало кому приходит на мысль. Для светских удовольствий есть собрания, и в них занимают публику, как умеют, или сама публика занимается, как умеет, не щадить для своего удовольствия ничего. Есть и для духовных удовольствий собрание (церковь), но не всякий находит в них удовольствие большею частию по той простой причине, что не знают смысла Богослужения или не входят достаточно внутрь себя, чтобы очистить сердце от греховных пристрастий и сделать его способным для святой животворной молитвы. Поэтому хорошо было бы снабжать всех недостаточных (не исключая и достаточных) безмездно духовно-поучительными книгами — с целию доставить им назидательное домашнее чтение (в особенности по воскресным и праздничным дням) для духовного услаждения и для приготовления их к слушанию общественного Богослужения.

Смешной был человек: говорил правду и — смущался; усумнялся, правду ли говорил, и раскаивался, что говорил. Знать, был очень малодушен, маловерен.

Диавол никогда не теряет надежды ввести тебя в искушение и —: вводит часто, а ты никогда не теряй надежды избавиться от его искушений, с Божиею помощию. А чтобы избавиться от его искушений, тебе нужна благодать Духа Святого, святой огнь в сердце, вера несомненная.

Достоинство человека-христианина определяется тем, как часто он бывает со Христом. Противитися диаволу, и бежит от вас (Иак. 4, 7). Употребляй всегда усилие — стать выше козней диавольских: и он убежит от тебя, видя твое сопротивление. А то ты пугаешься и сам бежишь, когда следовало бы бежать ему

Не бывайте мудри о себе (Рим. 12,16),— говорит Апостол. Так и ты всегда мудр будь не о себе, а о Боге.

Не иский своея пользы, но многих, да спасутся (1 Кор. 10, 33). Отселе имей эти слова своим девизом.

Братия! Бдите за своим сердцем: диавол всячески старается выгнать из него простоту и поселить в нем лукавство (лукавый сам, он хочет уподобить себе чрез лукавство и людей), исторгнуть веру и повелить неверие, искоренить чистую любовь и поселить нечистую, или напротив — вражду. Вы, может быть, даже не верите, что диавол есть, и думаете, чго все худое — только от вас, а он не только есть, но и царствует в мире, над людьми, преданными миру: он — бог века сего, он — князь власти воздушной; он — миродержитель темного века сего. Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол... (1 Петр. 5, 8).

Царь тут. Приложи это к Божеству. Веди себя пред Богом как в присутствии царя.

Читать громко. Это прекрасное средство против смущения, разумеется, при искренней вере.

Отчего не бывает веры в некоторых людях и она с великим трудом вмещается в их сердце?..

Оттого, что их сердце занимают какие-нибудь страсти, и виновник их — диавол; а как место веры в сердце, а предметы веры противоположны страстям, именно: Бог, Ангелы, святые Божии, то и нельзя быть вере в сердце, наполненном тем, что противоположно ей. Вера живет в сердце — значит то же, что святость, чистота, всякая правда живут в сердце; неверие живет в сердце — значит тоже, что страсти и всякая нечистота живут в сердце.

Сердце в человеке — главное. Человек зрит на лицо, Бог же на сердце (1 Цар. 16, 7). В Послании к Солунянам Апостол говорит: во еже утвердите сердца ваша (а не вас) непорочна... (Сол. 3, 13). От сердца бо исходят помышления злая (Мф. 15, 19). Омый от лукавства сердце твое, Иерусалиме (Иер. 4, 14). Сердце — то же, что душа: отымите лукавство от душ ваших (Ис. 1, 16).

Нося же всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3), то есть управляя, сдерживая то, что может распасться. Держать мир — значит не менее, как и сотворить мир или, если можно сказать нечто удивительное, даже более. Ибо сотворить — значит привести что-нибудь из небытия в бытие, а держать уже существующее, но готовое обратиться в ничто, соединять противоборствующее между собою — это дело великое и удивительное. Это — знак великой силы. — Иоанн Златоуст. Толкование на Послание к Евреям. Беседа 2, ст. 3.

Ради Бога Слова имей все уважение к слову: и бывшую словесную, умную тварь, сделавшуюся бессловесною, никогда не слушай... В противном случае Бог Слово осудит тебя на суде Своем за пренебрежение даром слова. — И теперь Он жестоко наказывает тебя, когда ты оскорбляешь слово, особенно слово Священное (в Священном Писании и в церковно-богослужебных книгах) своими пропусками или торопливыми, нелепыми выговорами. А тогда — страшнее накажет тебя.

Чтобы по достоянию чтить Богородительницу, научись прежде, как должно, почитать свою родительницу. А чтобы почитать тебе, как,следует, Отца Господа Иисуса Христа, научись почитать своего отца по плоти. Неверный в мале и во мнозе неверен есть; а верный в мале и во мнозе верен (Лк. 16, 10).

На Твоей стороне, Господи, — истина, всемогущество, благость, сладость, жизнь, а на стороне врага Твоего — всегдашняя ложь или клевета, слабая сила, действующая только посредством лжи, злоба беспредельная, горечь невыразимая, смерть душевная.

Даждь славу Богу, — говорили иудеи слепому, — мы вемы, яко Человек Сей грешен есть. Отвеща убо он и рече: аще грешен есть, не вем: едино вем, яко слеп бех, ныне же вижу (Ин. 9, 24—25). Так приступает часто внутренно к христианину благочестивому диавол и нудит его чрез помыслы согласиться, что Спаситель наш, Богочеловек Иисус Христос, не есть Бог, не есть Чудотворец, благодеющий нам постоянно (в животворящих Тайнах Тела и Крови Своей и в других Таинствах). Как умственно отвечать ему — клеветнику? Второю половиною его ответа: вем, яко слеп бех от грехов, сам от себя не спасен от них, а теперь я вижу, теперь мне легко и сладостно, когда я приял в сердце свое пречистую

Его Плоть и Кровь: значит, Он Бог. Еда может человек сицева знамения творити? (Ин. 9, 16.)

Чтобы достойно почитать и любить тебе Спасителя Господа Иисуса Христа, научись прежде быть благодарным за благодеяния человека — благодари.

Чудеса, ощущаемые мною по достойном принятии животворящих Тайн, ничем и никем не могут быть производимы, как только Господом. Значит, в хлебе и вине истинно присущ Господь. И что после этого может колебать меня? Мой Господь очевиден в Тайнах, как очевидны два состояния моего бытия: скорбное и радостное.

Кто Бог велий яко Бог наш,? Ты ecu Бог, творяй чудеса (Пс. 76, 14). Десница Твоя, Господи, прославися во мне в крепости, десная Твоя рука сокруши враги: и множеством славы Твоея стерл ecu супостаты (Исх. 15, 6—7).

Почти всю ночь с 13 на 14 февраля я не спал от беспорядочного венчания чиновника Яковлева: сердечная тоска и какое-то судорожное трепетание во всем теле происходили всю ночь. Боже мой! Как страшно смущаться и запинаться, теряться при совершении священных обрядов и таинств веры!

Дай в сердце твоем устояться, утвердиться любви Божией, а то она у тебя только кратковременная посетительница. И ты часто притом выгоняешь ее.

Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас (1 Кор. 3, 16). Внимай себе, человек: в тебе живет Дух Святой. Но ты выгоняешь Его, Духа Животворящего, Утешителя, сладость твоего сердца, всякий раз, когда согреша ешь. Какая дерзость! Какая неблагодарность! Какое безумие! Что если бы Он не был бесконечно благ и долготерпелив? Тогда Он оставил бы тебя после долгого терпения и не пришел бы к тебе, не вселился бы в тебя, несмотря ни на какие молитвы твои, хотя бы ты выроил реку слез. — Но бойся, неблагодарный, и теперь злоупотреблять Его долготерпением. Когда Он увидит, что ты не исправляешься, несмотря на частые вразумления, то Он, наконец, может оставить тебя, как Иуду. — Каждый раз, когда ты теряешь веру, когда поддаешься обольщению греха, ты изгоняешь Его, Животворящего, и впускаешь вместо Его диавола. О ослепление человеческое! О Душе благий!

Святые Божии одним воздеянием рук испрашивали у Бога великие милости для множества людей. А твое воздеяние рук так ли сильно, и если не так сильно или вовсе не сильно, то отчего? — От неверия.

Помыслы, наводимые сатаною, в существе своем ничто: они — паутина, пустое мечтание. Только с верою воззови ко Господу — и все исчезнет. Тебе ли возмущаться от прилогов лукавого? Ты знаешь по опыту, как истинен, верен и всемогущ Господь!

Я и верующий и неверующий, добрый и злой, смиренный и гордый, простой и лукавый, Божий и диавольский. — Душа моя как бы растягивается двумя противоположными силами. Странен я! Чужой я!

Господь Бог мой — дерзну сказать так — Друг испытанной верности, потому и мне также нужно быть верным Ему во всем, или иначе сказать: верить Ему во всем беспрекословно.

Теперь одежда нашей плоти и вещественный мир, как оболочка, покрывало, которою прикрыл Себя от слабых, вещественных чувств наших Зиждитель наш, — не дает нам видеть Его лицем к лицу. Но по спадении тленной одежды нашей — тела, душа наша проникнет сквозь вещество мира, возвысится над ним и увидит лице Живого Бога, как видит теперь человек человека; познает Его, как сама познана Им. <...>* узрим Его, якоже есть (1 Ин. 3, 2).

* Фраза: узрим Его, якоже есть. — начинается в рукописи со слова, не поддающегося прочтению.

Молитва наша настолько бывает ценна, действительна и приятна Богу, насколько она истинна: чем истиннее, тем ценнее, действительнее.

Чуден, препрославлен Бог мой: я не вижу Его, но блаженствую Им; одна искренняя, смиренная мысль о Нем услаждает мое сердце. Он невидим, но Он — сладость моя, блаженство мое.

Мати Сладости моея! Научи Ты меня достойно восхвалять Тебя, благоговеть пред Тобою!

Смущение сердечное или страх сердца происходит оттого, что сердце наше наполняет что-то другое, а не Христос: оно есть отсутствие Христа в сердце или потеря Христа чрез наше неверие. Христос — мир наш. Смущение есть голос сердца, вопиющего о лишении Сладчайшего Иисуса.

Никто же восхитит их (овец Господних) от руки Моея: Отец Мой, иже даде Мне, болий всех есть: Аз и Отец едино есма (Ин. 10, 28—30). Ах, Спасителю наш! Ныне еще не настало это время безопасности овец Твоих. Теперь на каждом шагу угрожает им опасность похищения от мысленного волка, который часто своею прелестью восхищает овец Твоих. Но и ныне, Господи, если мы верою держимся Тебя, никтоже может нас восхитить от руки Твоей. Приложи нам, Господи, веру в Тебя.

Христианин больше всего должен стараться в жизни о том, чтобы возбуждать, питать и совершенствовать сердечное чувство благодарности за милости Божий, начиная с обыкновенных, естественных, ежедневных и ежеминутных милостей, до необыкновенных и чрезвычайных; необходимость совершенствования чувства благодарности открывается из того, что христианин преимущественно пред другими людьми облагодетельствован Богом чрез Единородного Сына Его и Утешителя Духа. Христианская вера — непрерывное благодеяние Божие человеку. Но если потерять чувство благодарности, то потеряется вместе с тем и чувство милостей Божиих, а без этого их и усвоить нам нельзя, потому что все благодатные дары усвояются верою. И вера, собственно, и есть чувство истины того, что сделал для нас Господь в Новом Завете. Плоть и Кровь Сына Божия ежедневно преподаются христианам во очищение и освящение душ и телес их. Одно это Таинство вызывает всегдашнюю, всесердечную благодарность Богу. Потому-то и называется оно — Евхаристией, или благодарением. Не говорим о благодарности за другие бесчисленные милости.

Вот плачевная, надоедающая мне действительность: у меня часто бывает ядовитая боль на сердце, от которой я освобождаюсь только горячими слезами в печали моей о грехах пред лицем Божи им или в молитвенном устремлении ума и сердца моего к Богу в живой вере. С каждым днем, с каждым часом я уверяюсь опытно, что Христос со Отцем и Святым Духом для меня единственная крепость, единственная отрада, единственное утешение в жизни.

Как бы мне предохранить сердце свое от того, чтобы в него ни на минуту не вкрадывалось неверие или душетленное, ядовитое сомнение? — Горячею смиренною молитвою к Богу.

Никогда не спеши сердцем при чтении молитв и всегда будь в спокойном и веселом расположении духа: ты говоришь с Богом милости, щедрот и человеколюбия; унывать тебе тут вовсе не о чем.

Братия! Совершая память трех великих Святителей, почтите их вашим сердечным расположением, чистыми и смиренными сердцами. Как вы почитаете обыкновенных человеков, ваших благодетелей или друзей, особенно если они из высшего сословия! Вы не знаете иногда от полноты сердечной признательности, какое лучшее, приятнейшее положение тела принять пред ними, выискиваете, какое бы самое выразительное слово сказать им, чтобы они увидели, оценили и вашу признательность. Но какое сословие выше и почтеннее, как сословие святых святителей. Какие благодетели стоят большей любви и признательности, как не святители Христовы, пастыри добрые, душу свою полагавшие за овцы? Вселенныя Учители? Почтите же их память сердечным уважением, нелицемерною любовию, сердцами чистыми и нескверными устами.

Старайся постоянно иметь в душе своей святые образы Господа, Пречистой Его Матери и святых, чтобы тебе не тогда начертывать (изображать) их в душе, когда придешь в храм на молитву или когда станешь молиться дома, но чтобы они всегда были у тебя готовы, как у исправного художника или иконописца, у которого всегда есть в запасе готовые портреты или иконы.

Когда будешь читать какие-либо молитвы церковные в слух народа, сочти себя недостойным читать златые, чистые словеса святых Божиих.

Если во время молитвы замечаешь, что молитва не принимается сердцем, как сырое дерево огнем, то употреби все меры, чтобы молитва проникла в него. Иначе нет тебе пользы от молитвы: холодно, мертво останется оно, а вместе с ним и душа. Сердце сыро бывает особенно от многой пищи и пития.

Неверие, как змея, угрызает сердце и смущает его.

Братия! Послушайте грешного иерея! Чтобы Тайны животворящие животворно подействовали на нас, — для этого недостает только нас, нашей искренней, сердечной веры. Ах! Как справедливо слово Спасителя: вся возможна суть верующему (Мк. 9, 23). С верою причащающиеся животворящих Тайн водворяют в себе, в своем сердце, не только рай, но Самого Бога, а с Ним превосходящий всяк ум мир (Флп. 4,7).

Если сердце твое будет холодеть во время молитвы, вспомни тогда, что за каждую минуту, за каждое мгновение живой веры и усердного служения Господу тебе воздано будет от Него тысячами лет блаженства.

Истину мы ищем: она не наша (в умозаключениях, в построениях целых наук); веру ищем: она не есть неотъемлемая принадлежность наша, ищем и находим, находим и теряем; добродетель стяжеваем: она также не есть наша собственность. Боже великий! И я — Твой, весь Твой, а не свой во всех отправлениях духовных и телесных, Твой — относительно сущности моей, премудрого соединения и устройства.

Верую в паки Грядущаго со славою судити живым и мертвым.

Сегодня (31 января) пренеприятнейшая погода (дождь), и между тем, по милости животворящих Тайн, я чувствую себя прекрасно — и душевно, и телесно. Пред пресуществлением* изнемог в вере; пред причащением также был не совсем силен, а по причащении читал тропари воскресные с усиленною верою, громко, свободно, — я воскрес верою. О животворящие Тайны! Они животворят меня и душевно, и телесно, только бы достойно я принимал их. Слава Тебе, мой Боже и Господи!

* Далее в рукописи следует слово, не поддающееся прочтению.

По содеянии греха до тех пор мне бывает тяжело, доколе я сердцем не дойду до Спасителя, не воображу Его в сердце или доколе не изображу Креста на груди с живою верою в Распятого на нем.

Слово — выражение мысли; листочек растения — тоже выражение мысли; человек сам есть выражение бесконечно премудрого Ума; и, начиная с человека, все в мире — выражение того Ума, и независимо от великого Ума ничего нельзя рассматривать, потому что все — выражение Единой Премудрости. На что ни посмотрим, при виде всего можно говорить не иначе, как такими словами: вся премудростию сотворил ecu (Пс. 103, 24).

Апостолы, пребывая в молитве, дождались сошествия Святого Духа, и это сошествие оказалось бурным дыханием, слышанным сначала в воздухе, а потом наполнившим весь дом их, и огненными языками. Так и люди благочестивые всех времен, не исключая нынешнего, любившие предаваться благочестивому занятию молитвою, также сподоблялись нашествия Пресвятого Духа во время молитвы своей. Они замечали, что бурное дыхание исполняло вдруг весь дом, идеже седяще душа их (Деян. 2, 2), то есть их тело, дыхание их становилось усиленно и часто от вошедшего в них бурного дыхания, грудь и сердце их легко, приятно расширялось, сердце их животворно согревалось, в уме являлся необыкновенный свет, глаза источали слезы умиления, и они как бы исчезали в эти минуты сами для себя.

Слова молитвы <равны> дух и истина; слово — покрывало мысли, одежда истины.

Крест есть выражение любви, как слово — выражение мысли.

«Любовь моя распялася», — говорил святой Игнатий Богоносец, взирая на Крест.

Все, что Церковь влагает тебе в уста, имеет сию надпись: «Столп и утверждение истины».

Чтобы ты знал о даруемой тебе благодати освящения и мира после принятия животворящих Тайн или после усердной молитвы, тебе Бог попускает испытывать великие внутренние мучения после всякого преткновения: блюди же, како опасно ходишь (Ефес. 5, 15).

Господь обыкновенно являет милости Свои чрез святых служителей Своих — Ангелов или чрез святых человеков: примерами этими полна ветхозаветная история; в Новом Завете, когда благодатию воплотившегося Господа делались святыми многие люди. Господь весьма часто являет Свои милости чрез святых угодников Своих. Отсюда обязанность христиан — обращаться с благоговением в молитве к святым Ангелам и угодникам. Значение их в деле нашего спасения.

Природа святых человеков, отрешенных от святых тел их, чрезвычайно легка и удободвижна по своей духовности, и земной шар для них то же, что точка, и они в одно время могут слышать людей, живущих в самых отдаленных одно от другого местах и единовременно могут являться им на помощь. Пример Спасителя воскресшего объясняет это, равно как примеры чудодействий многих святых.

Христос в нас живет и действует постольку, поскольку мы веруем в Него и надеемся на Него, храним себя от всякого греха; Христос силен в нас, когда мы смиренно сознаем свою немощь и верою сердечною удерживаем Его в сердце.

Сердце, обременное пищею и питием, бывает грубо, бесчувственно для молитвы и — в довершение несчастия — подвержено неверию. Опасно совершать с сытым желудком общественное Богослужение: диаволу самое подручное средство для действия на наше — обременное объядением и пиянством сердце.

Какие за кем знает слабости враг, теми и искушает во сне, чрез те и посмевается человеку.

Безо всякого сомнения молись всегда невидимая Невидимому, умная Умному. Дух духа слышит.

Так как вещество по природе своей изменчиво, то и люди делают из него что хотят умом своим. Бесконечный ли Ум не сделает из него что хочет; Он ли не изменит его природы, если это нужно, например, огня в росу, хлеба и вина в Свою Плоть и Кровь?

Слова: приимите, ядите: сие есть Тело Мое и: пиите от Нея ecu: сия есть Кровь Моя (Мф. 26, 26—28) — божественны: они дух суть и живот суть. Только Творец, изволивший принять на Себя нашу плоть, мог так сказать: в них видна несказанная любовь и самое смелое желание блаженной жизни тлеющему и бедствующему от греха человечеству, желание принять их в Свое единение, сделать причастниками Своего Божественного естества. — Человек! Пойми, как высоки эти слова!

Ах! Я окаянный! Диавол часто вземлет слово или веру от сердца моего и оставляет меня постыжденным.

Радуйтеся всегда о Господе и паки реку: радуйтеся (Флп. 4, 4).

Ты в церкви — как хозяин дома.

Помни, что, молясь, совершая службы, ты — служитель Любви. Ты служишь Любви, то есть Богу, Который есть Любовь, и старайся всегда иметь сердце, по возможности исполненное любви и благости. Представляй Бога всегда Любовию. Ты видишь, что во всех молитвах и возглашениях Бог преимущественно и едва не исключительно называется Любовию, Благостию, Милосердием.

Душа животных и человека по отношению к вещественному их телу есть творящее начало: отнимите душу — и тело начнет тлеть, разлагаться. Но что душа животных для их тел, то — Бог в отношении ко всем мирам. Но душа растит или творит, так сказать, Божественною силою только свое тело, а Бог есть Творец духов и всякой плоти.

Говорить готовые беседы и поучения, не обленясь и не обольщаясь самолюбием. Польза от этого велика. — 2 февраля.

Если вы чувствуете иногда, по-видимому, безо всякой причины тоску на сердце, то знайте, что душа ваша тяготится пустотою, в которой она находится, и ищет Существа, Которое бы наполнило ее сладостно, животворно, то есть ищет Христа, Который Един есть покой и услаждение нашего сердца.

Как сыну, который живет на содержании родителей и с ног до головы — вих милости, когда он будет показывать пред ними суровость нрава, нелюбовь и непослушание, довольно бываеяошогда напомнить для возвращения его к своему долгу, какие болезни мать терпела при его рождении, в каких заботах, в какой нежности был он вскармливаем ее сосцами и каким искренним, постоянно неизменным участием пользуется он доныне, как они заботятся доставить ему все необходимое — с пищи и одежды до высоких потребностей души, — так всякому христианину, когда он удалится сердцем от Бога и будет показывать в своей жизни некоторую нравственную одичалость, нелюбовь и непослушание к Богу, часто довольно бывает только напомнить для обращения его к долгу любви Божйей, что он весь в милости Божйей, что Сын Божий претерпел для Его возрождения в жизнь духовную и благодатную страдания крестные, Кровь Свою пролил для него и постоянно доньше, как нежнейшая мать, питает его Своею Плотию и Кровию, чтобы с этою Плотию и Кровию внести в его растлевшее грехом естество Божественную жизнь и блаженство райское, что все, начиная с волоса и пазноктей* до высоких чувств истины, добра и красоты, — у него Божие: и одежда тела, и весь внутренний человек, кроме его грехов.

Пазнокть — последний, крайний сустав пальца. — Толковый словарь Вл. Даля, т. 3.

Легко молится Богу сердце, когда желудок не принимал пищи, и вера искренняя, живая легко вводится в него.

Когда я читаю разные церковные молитвы о моем спасении, тогда я становлюсь бодр, благонадежен касательно моего спйсения и думаю: злоба моя не одолеет неизглаголанной благости Божйей и милосердия, и Он спасёт меня имиже весть судьбами.

Слава святых есть отражение их душевных доблестей, славных, благотворных дел их, как слава Божия есть некоторое отражение Его Пресветлого Существа, а бесчестие демонов есть отражение их внутреннего безобразия, их пагубных дел. Смотрите, как слава одних и бесчестие других оправдывают себя постоянно самым делом. Святые доныне благотворят человечеству примерами святой жизни, своими писаниями, явленными доныне чудесами исцелений душевных и телесных и многоразличною помощию, а демоны — доныне также всеми мерами коварствуют над людьми, всячески вредя их душам и телам, по Божиему попущению за грехи наши, за маловерие, за невнимательность нашу к себе. Благодеяния святых и злотворения демонские доныне говорят сами за себя. — Славь же вседушевно святых Божиих, возненавидь всею душою демонов.

Господи! Ты — Творец мой. Кому, как не Тебе защищать меня от всех врагов видимых и невидимых? Так, Господи, Ты един Защита моя: Ты защити меня и от меня самого, потому что я враг сам себе, своему собственному спасению.

Хранящий свое сердце и не допускающий окрасть его внутренним, невидимым татям наслаждается миром Божественным.

Боже праведный! Какой бич для нас неверие! Оно уязвляет нас, как, скорпион, и до тех пор язва остается в нашей внутренности, доколе мы не выплачем неверия в слезах и не поселим в сердце смиренной веры. — Неверие с усилием стремится вторгнуться в мою душу во время молитвы домашней и общественной, особенно во время Литургии и преимущественно пред освящением Даров, и пред причащением, и во время самого причащения, при совершении всех таинств. Горе мне, если я невнимателен к своим помыслам: неверие, как бурный, мутный поток, сейчас вторгнется и смертельно зальет мою душу. Ни на мгновение не уступай помыслам; сражайся с ними до пота и крови. Искупай душевное спокойствие целых дней в несколько минут. Будь мудр, как змея: береги свою голову и сердце.

Когда ты во время молитвы, при произношении имен Святейшего Господа, Пречистой Его Матери, святых патриархов, пророков, апостолов, иерарх хов, мучеников, преподобных и всех святых не чувствуешь к ним в сердце высокого почтения и любви, а только почтение слабое» поверхностное, небрежное, холодное, то знай, что в тебе крайне много духовной гордости и тебе всячески нужно смириться сердцем и восчувствовать к ним самое искреннее, глубокое почтение и любовь. Чаще принуждай себя к искреннему смирению: оно от тебя удаляется; чаще искореняй гордость: она в тебя внедряется все больше и больше.

Господь говорит, что аще имате веру и не усумнитеся (Мф. 21, 21), то и гору сдвинете с места; а я, маловерный, часто усумняюсь, несмотря на старание крепиться в вере: так слабо мое сердце стоит в истине. На меня часто нападает дух неверия и, приражаясь ко мне, уязвляет меня и долго мучит меня. Господи! Даруй мне веру несомненную.

Сынове века сего строят великолепные и удобные дома в надежде пожить в них покойно и приятно. А ты всю жизнь привременную старайся о построении дома духовного, дома добродетелей: он упокоит и облаженствует тебя навеки в другом, непреходящем мире, во граде Бога Небесного. — Но знай, что аще не Господь созиждет дом, всуе трудишися зиждущие (Пс. 126,1). Строй свой дом всегда с Богом, а никогда не с диаволом.

МОЛИТВА ЗА ОТЦА

Господи! Помилуй раба Твоего, отца моего Илию, который дал Тобою жизнь мне, недостойному, видеть свет Твой, премудрые дела Твои—

недостойному называться тварию Твоею, потому что все твари Твои так прекрасны, а я... полон нравственного безобразия! Да и меня очисти от всякой скверны, особенно же от скверны самомнения и неверия. Господи! Насади Ты во мне Сам, в самой глубине сердца моего, смирение: пусть оно будет у меня основанием всякого дела и слова.

Каких я казней буду достоин, если сам, по своей воле отпаду от Бога, тогда как Он меня, отпадшего, опять восстановил смертию Единородного Сына Своего? А я отпадаю от Него по своему безумию, чрез неверие и чрез нелюбовь братии моей. — Господи! Только у Тебя спасение окаянной душе моей. Я дознал это опытом тысячу раз. Будь же Ты всегда моим прибежищем и спасением. — Господи! Да буду я всегда с Тобою!

Знай Отца, скоротечный сын персти и духа; потом, как ты недавно существуешь по Его милости и как быстро ты несешься к концу земного бытия.

Всячески падший дух старается поселить во мне гордость и неверие и всячески противится мне, когда я силюсь насадить веру и смирение. Чтобы преодолеть его, не будь мудр о себе, ничего доброго не предпринимай собственным умом и собственными силами, но призывай Бога на помощь. Без Него не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5).

Аз есмъ свет миру: ходяй по Мне не иматъ ходити во тьме, но иматъ свет животный (Ин. 8, 12). Ах! Какой мрак в душах наших бывает без Господа, без веры в Него: область духовного света или знания так ограничивается иногда, что человек почти ничего не видит, кроме жалкого образа души своей.. А со Христом бывает такой свет в душе, что при нем человек видит все в надлежащем виде, и свет этот по мере познания Христова становится все шире и шире» яснее и яснее, тогда человек смело и прямо идет ко спасению.

Аще не имете веры, яко Аз есмь, умрете во гресех ваших (Ин. 8, 24). Как много значит для нашего спасения вера во Христа: без нее верная смерть духовная!

Не остави Мене единаго Отец, яко Аз угодная Ему всегда творю (Ин.' 8» 29). И тебя Бог не оставит, если будешь делать угодное Ему.

Аще пребудете во словеси Моем, воистину ученицы Мои будете (Ин. 8, 31). Пребываете ли вы, братия, в словеси, в заповедях Христовых, чтобы справедливо (воистину) называться Его учениками, последователями? Не ложные ли вы ученики?

Уразумеете истину, и истина свободит вы (то есть от греха) (Ин. 8, 32). — Как истина освобождает нас от греха, так ложь (во всем) порабощает нас греху, и всякий грех есть ложь. Всяк творяй грех раб есть греха: раб же не пребывает в дому во век: Сын пребывает во век: аще убо Сын вы свободит, воистину свободни будете (Ин. 8, 34—36). Ах, златая, премирная свобода, даруемая Сыном Божиим, когда ты совсем освободишь нас от рабства смертоносному греху?

Диавол человекоубийца искони и во истине не стоит, яко несть истины в нем: егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи: Аз же (Сладчайший Иисус) зане истину глаголю, не веруете Мне: кто от вас обличает Мя о гресе? Аще ли истину глаголю, почто вы не веруете Мне? Иже есть от Бога, глаголов Божиих послушает: сего ради вы не послушаете, яко несте от Бога (Ин. 8, 44—47). Эта все идет к тебе. Если ты не веришь Иисусу Христу, то ты сын диавола, но в чем оказался тогда неверным против тебя Господь? Во всем верен. И если во всем всегда был верен, почему ты не веруешь Ему в том? Кто от Бога, тот слушает слово Божие, верен Ему; если же не веришь, то ты не от Бога. — Ужасные слова! Истинные слова!

Что идея в науке, то вера в молитве. Как идея животворит науку, так вера — молитву; как автор науки, созидая ее, путается и впадает во мрак умственный, если теряет из виду идею, так молящийся впадает в мрак сердечный и умственный, когда выпускает из сердца веру.

Утроба человеколюбия, утроба благости Божией, не затвори от мене ушию благоутробия Твоего. Видите, утроба какое важное имеет значение в человеке: не тут ли, в самом деле, душа? Отчего же и благость, и любовь, и другие добродетели полагают все в утробе, так что от человека переносят даже на Бога* значение утробы. Поймите отсюда, что значит заповедь Спасителя: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк. 21, 34). — Обремененная пищею утроба теряет благие свойства, какие нужно иметь человеку; она теряет чувство веры, любви, благости; она удаляется от Бога; недаром сказано: уты, разшире, утолсте (Втор. 32, 15) и — отвержися. Поистине отсюда и важное значение поста в духов ной нашей жизни. — Необремененное пищею сердце всегда несравненно больше способно держать в себе веру в Бога, благость или любовь, чувствовать милости Божии, вообще — стоять в истине.

Рабы греха, греховных привычек, страстей, ведайте, что с каждым удовлетворением вы усиливаете их, подчиняетесь им больше и больше: раби есте... греха в смерть (Рим. 6, 16). Рабы Божий! Творящие правду, стяживающие навык в добродетели, ведайте, что и вы тоже с каждым усилием сделать добро приобретаете больше и больше свободы духовной, еюже нас Христос свободи (Тал. 5,1), свободы славы чад Божиих: таков животворный закон правды и таков убийственный закон греха.

Во время молитвы нужно внедрить сердце в Бога так, чтобы молящийся чувствовал в сердце истину слов Господа: во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Господь и во время и после сердечной нашей молитвы соединяется с нами, как соединяется после принятия животворящих Тайн. Хотя это последнее соединение бывает более тесное, преискреннейшее, чрез Самую Плоть и Кровь. К нему приидема, говорит Господь, и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Присутствие в нас Господа обнаруживается сердечною сладостию, миром или тишиною чувств, довольством собою.

Юные питомцы! Послушайте человека, который сам был питомцем и был в подчинении у других, но теперь сам пастырь и располагает сам собою. Трудно управлять человеку самому собою; лучше подчиняться другим, лучше, чтобы другие управляли нами, взявше на себя ответственность за нас пред Богом. Тогда большая часть тяжести лежит на них, и их труд бывает нашим покоем, их заботы — нашим обеспечением; и это как в умственном и нравственном, так и, отчасти, в физическом отношении. А когда кончится ваше воспитание, тогда все падет на вас: вся тяжесть земной жизни со всеми ее нуждами, заботами, искушениями разного рода обрушится на вас, вам самим нужно будет править челнок своей жизни в этом житейском море при всех его превратностях. Ревность часто берет меня при виде питомцев, у которых прекрасный начальник и хорошие наставники: как овцы, следуют они в жизни своей на их голос и бывают безопасны (если следуют): свет распоряжений начальника и наставлений наставников предшествует им. Но трудно светить самому себе; трудно бороться с восстающими внутри нас разными помыслами, страстями вседневными и невидимыми борющими врагами. Повинуйтеся наставником вашим и покоряйтеся: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще (Евр. 13, 17).

Востав иду ко Отцу Моему (Лк. 15, 18). Приметьте, братие: сколько отдельных грехов, сколько отдельных страстей или худых привычек и наклонностей, столько и возвратных путей к Отцу Небесному, потому в Священном Писании жизнь наша называется путями или стопами (как и в церковных молитвах): каждый грех, каждая страсть, каждая порочная склонность есть путь на страну, далекую от Бога,— кто по какой дороге ушел, тот по той и воротись обратно. Обращение человека на путь добродетели потому так называется, что человек, шедши прежде по пути погибели, воротился на путь жизни. Шел ты дорогою неверия — воротись назад по дороге и стань опять на место, на путь веры, и сделай этот погибельный путь вперед непроходимым для себя: это в твоей воле, завали его хотя теми скорбными воспоминаниями о мучениях, которые причиняет душе неверие; ушел ты дорогою гордости — по ней и воротись назад, и стань на место смирения, с которого ушел, и гордость возненавидь, зная, что Бог гордым противится (1 Пет. 5, 5); ушел дорогою зависти — по ней же и воротись и стань опять на место довольства тем, что тебе Бог послал; если удалился по дороге скупости, воротись по ней назад и стань на прежнее место щедрости и залей этот гибельный путь слезными потоками: пусть он Сделается для тебя как бы мертвым морем, в месте коего провалились твои беззаконные исчадия; ушел по дороге ненависти и гнева — воротись и стань на место кротости и любви; по дороге прельщения, распутства — воротись и стань на дорогу умеренности, целомудрия. Словом, воротись назад каждый по той** дороге, какую кто себе избрал, и уже больше не ходи по ней, а загромозди ее чем можешь, так чтобы она уже была вперед для тебя непроходима; возненавидь, почувствуй отвращение во глубине сердца к каждому греховному пути; ты по опыту знаешь, что на тех дорогах живет смерть, не ходи же на явную смерть душевную, а часто и телесную, а иди в мире путем жизни, которым повелел тебе идти Владыка твоей жизни. Все грехи и страсти — смерть наша: они медленно убивают душу, пока, наконец, совсем убьют ее и сделают пищею вечного огня геенского.

Чей это порядок, по которому зло наказывается мучением сердца еще здесь, на земле, а добро награждается миром, сладостию сердца? — Порядок невидимого и вездесущего, всевидящего, праведного Господа. — Грешники! Над вами есть Верховный Судия и Мздовоздаятель, вечный и праведный! Праведники! Для вас есть верный Мздовоздаятель! И грешники, и праведники! Вы ещё здесь получаете залоги будущего Суда Страшного или наград, венцов небесных!

Страсти выгоняют из сердца веру, надежду и любовь, а добродетели утверждают их в сердце.

Бог дал тебе бытие, и что стоит Ему поддержать его на бесконечные веки веков? Ничего не стоит. Дать бытие больше значит, чем поддержать его в бесконечном бытии, так как Сам Бог бесконечен. Да, ты будешь вечен. Смотри, как широко раскинут Его вещественный мир! Какое бесконечное множество в нем тварей, одушевленных и неодушевленных, великих и малых, малых и ничтожных! Ну что стоит Ему поддержать твое бытие на бесконечные веки веков? Когда Он держит в бытии бесконечное множество тварей? Ничего не стоит.

Смотри, какое множество святых человеков, давно отживших на земле свой век, долее живет в памяти и славе даже нашей, человеческой, хотя земная, человеческая слава преходяща, как сон, как дым? Не есть ли эта слава, так сказать, отголосок вечной славы Божией, уготованной для

избранных Божиих на небе? Да, эта слава есть отголосок их славы на небе. Ну что стоит Ему вечно поддержать и тебя в бытии, когда ты видишь уже все залоги твоей вечности еще здесь, на земле? — Сын Божий воскресший; залог Духа Святого в сердцах наших.

Кто не щедро дает нищим (имея возможность такую), тот нетверд в уповании на Бога, а кто, будучи в состоянии дать, вовсе не дает, тот не имеет упования и боится оскудения, хотя, по словам пророка, праведник никогда не бывает оставлен Богом и потомство его не просит хлеба.

Враги благочестивых людей, дерзко издевающиеся над ними! Ужели вы думаете, что они презренны потому только, что вы считаете их такими? Что злато очищенное— не злато, когда вы дохнули на него своим заразительным, смертоносным дыханием? Братия! Вам непременно нужно образумиться, очистить свое сердце, полное зла, и совершенно перемениться: приметьте волею или неволею; что в вас бездна зла, и вы даете ему простор, не заботясь об искоренении его, ведь оно вас зальёт, затопит, если вы не позаботитесь противиться ему, и непременно сделает из вас пищу червя геенского, который будет мучительно точить вас во веки веков, и огня геенского, страшного, невообразимо мучительного огня.—А вы, люди Божии, семя святое, стояние мира — ходите во свете лица Божия, в заповедях Его, наслаждайтесь миром небесным и радостию сердца, изливаемыми на вас Духом Святым, которых не знают нечестивцы и которые составляют залог вашего вечного блаженства на небе. Пожалейте, поскор бите и помолитесь об этих несчастных лаятелях. Они всегда были и будут — до тех пор, пока не будет окончательно ввержен в геенну змий великий, льстящий вселенную всю, пока все грешные, нечестивые не будут высланы в муку вечную.

Священник есть живой орган Истины. Всегда помни об этом и ревностно служи Истине.

Христос — жизнь наша и покой наш. — Сколько раз я испытывал в жизни моей, что мгновенный помысел неверия в моего Господа, приходящий неизвестно откуда в сердце, мучил меня, и мучение моего сердца не прежде проходило, как когда живою верою я вводил опять моего Христа в сердце. Он удивительно легко и сладостно наполняет его.

Если в сердце войдет нечистота греха, то Иисус Христос со Отцем и Святым Духом выходят из сердца, потому что нет никакого общения света со тьмою. Потому всячески береги свое сердце во всякое время, особенно же во время молитвы, преимущественно же во время Литургии — до принятия и по принятии Тайн; если согрешишь до принятия Святых Тайн, ты можешь потерять веру и дерзновение пред Богом и недостойно причаститься, а если после принятия — то Христос, Который только что вошел в тебя чрез Тайны, оставит тебя. Блюди, како опасно ходиши, не якоже немудр, но якоже премудр (Ср.: Еф. 5, 15). — Особенно бойся во время службы маловерия и избегай всячески малодушного страха: страх есть следствие неверия и отчаяния.

Когда зол душа моя исполнится, лишь помолюсь я от всего сердца ко Господу и возвещу Ему печали мои, проплачу о грехах моих, — у меня тотчас станет легко на сердце; тотчас бремя греховное как будто кто рукой снимет, и спокоен я бываю; а при грехах ужасно тяжело на сердце, чрезвычайно беспокойно.

Приступающие работать Господу! Предуведомляем вас, что за каждую искреннюю, смиренную мысль, за каждый сердечный поклон вы получите от праведного Господа награду — внутренний мир и радость сердца. Не жалейте же всего вашего сердца для Господа: отдайте его Ему — и вы возрадуетесь о прибыли от такого даяния.

Господь наш есть и называется Солнце правды. Во всей полноте значения идет к Нему это название. Точно, Господь то же для нравственного мира, что солнце — для вещественного. Посмотрите, что было на земле в продолжение целых пяти тысяч лет — до пришествия на землю Спасителя? Грубый мрак идолопоклонства, грехов и страстей, часто самых грубых, бессмысленных, растливших человеческую природу до последней степени. До пришествия Спасителя, Солнца нравственного, человечество было гнилою движущеюся массою, которая подвигалась, сама не зная куда, потому что не знала себе места и назначения в мире: один мрак в уме блуждает большей части людей. Но смотрите, что сделалось с пришествием Спасителя. Тысячелетние заблуждения идолопоклонства падают; свет Евангелия проникает в умы и сердца людей, и их жизнь принимает вдруг иное направление, к вере Христовой обращаются* тысячи и не щадят своей жизни для того, чтобы принадлежать к последова телям Распятого: так усладительно, животворно действовала на сердца людей вера Христова. Нравственные силы человечества, оживленные животворящим, духовным Солнцем, стали развиваться, расти и давать прекрасные плоды: мученики, подвижники, святители, праведники, бессребренники; процвели на земле всякие добродетели.

В массу возрождающегося человечества, как в три саты муки, положена закваска пречистого Тела и Крови Христа Жизнодавца, и если просто, как следует, с верою принимается людьми эта закваска, она оживотворяет, растит духовно всякого, кто принимает ее в себя. И теперь всякий верный Христу раб знает, что без Христа ему, как травке без солнца, решительно нельзя жить и возрастать духовно: без Него он на всякий день и час умирает и падает в духовную смерть все глубже и глубже. А со Христом он чувствует в себе животворную теплоту или благодать Животворящего Духа Божия, мир и спокойствие, чего не было в мире языческом — между изуверными язычниками, нет и в нынешних людях, ходящих без Христа, без сознания необходимости в Нем. Чтобы Солнце правды было животворно в человеке, нужно, чтобы оно взошло в его сердце верою и любовию человека. Верою вселитися Христу в сердца ваша (Бф. 3, 17).

Малодушие, боязливое самолюбивое смущение и торопливость при выговоре молитв в слух народа равняется малодушному отречению апостола Петра, который тоже из-за боязни отрекся Господа, даже хуже: потому что Петру угрожала опасность за признание Господа, а для тебя нет никакой опасности призвать и признать Его в молитве; важность этого греха видна и из того еще, что после смущения

и замешательства в выговоре молитвы или возгласа видимо <?> оставляет сердце благодать Божия, вера, дерзновение пред Богом, и заступает место какая-то темная, мертвящая душу сила, которая становится крепкою преградою между Богом и человеком согрешившим, стесняя сердце его неверием, отчаянием и сильною тоскою. Да убоится всякий этого неуместного, малодушного смущения.

Претерпевая в жизни разные скорби, искушения, имей в виду будущую, бесконечную жизнь, упокоение в ней. — Отчего это бывает, что если, например, кого-нибудь заблаговременно позвали на обед или к царю, то человек этот и часто думает о том, и говорит другим, и готовится к тому, чтобы как можно приличнее явиться туда, а о вечере Царства Небесного, о явлении к Царю царей в одежде добрых дел — Всеправедному, Великому, Страшному — или мало, или совсем не заботятся. Оттого, что о том часто помнят, то имеют в виду, а этого или не помнят, или выпускают совсем из виду, или не верят. — Нужно же напоминать или убеждать умы.

К сведению. О, развращение сердца человеческого! В светское собрание идут, прекрасно одевшись, с веселыми лицами и проводят там время весело, в живой беседе; а в церковь идут кое-как одевшись, с лицами, выражающими привычку или принужденность, и стоят здесь, часто скучая и зевая, не зная, что нужно делать в храме, зачем пришли сюда, как будто твари, кругом облагодетельствованной от Творца, нечего сказать, как будто любимому чаду Небесного Отца, за которого пролита и проливается Кровь Единородного Сына Божия, нечего сказать из любви и признательности? Как будто человеку, которому приготовлено бесконечное Царство от сложения мира, не стоит и позаботиться о том, как бы войти в него? Это ли христиане? О дух века, о дух бесовский!

Величит душа моя Господа (Лк. 1, 46). Человек, сподобившийся принять в себя Духа Святого, как бы исчезает для себя: он видит в себе только величие Божие. И справедливо: как не видеть и не прославлять Господа» когда Он в нас живет, в нас действует и являет нам неизмеримое величие Свое. О, возвеличь, душа моя, Господа и вознеси имя Его!

Не замечаете ли, что иногда как будто камень лежит у вас на сердце во время молитвы? Это — действие невидимого врага, препятствующего святому делу. Преодолейте его вашим усердием к молитве. Невидимые борительные враги во время молитвы упоминаются в утренних светильничных молитвах.

Церковь есть рай Божий на земле. Всем ли хорошо в этом раю? Из опыта известно, что не всем, потому что многие, приходя сюда с сердцами нечистыми, полными предметов житейской суеты, страстей и всякого зла, не сокрушают их смиренною молитвою, не хотят воздохнуть или прослезиться о грехах. А без этого нечистота так в сердце и остается. Как же благодать Духа Святого войдет в такие сердца? Как Духу Животворящему согреть, оживотворить такие сердца? — Оттого люди с такими сердцами стоят в церкви с сердечною сухостию и холодностию, рассеянно, скучно: для них — так это и видно — не место церковь Божия; их место — какой-нибудь другой дом, с другими принадлежностями: святыня храма не их удел. — Перенесем это к раю небесному. Что* если человека с таким сердцем, с таким настроением пустить в рай? Без всякого сомнения, ему и там будет тяжело, потому что его сердце не сродно с этим небесным светом, не подготовлено на земле к наслаждению этими превышающими всякое описание радостями, которые может вкушать только очищенное сердце.

Не оставляй никогда молитвы или собеседования с Богом при жизни — и Бог не оставит тебя при смерти и после смерти. Он исполнит Свои слова: в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2).

Братия! Да сокрушайтесь о грехах и готовьтесь на Суд, на Суд Страшный, на Суд праведный, на Суд единственный, после которого будет или вечное блаженство, или нескончаемое мучение! Не удивляйтесь, что говорю так решительно: истина царственна, она имеет право так говорить. Притом настанет величайшая необходимость говорить решительно о приготовлении к Суду. Когда предстоит явная погибель душам от беспечности и нерадения, тогда решительно и нужно действовать, тогда решительно и прямо высказывать истину. Когда видно, что человеку угрожает явная опасность — погибнуть в пламени или потонуть в воде, то не действуют ли в таком случае со всею решительностию? Да, потому что в случае нерешительности желающих спасти от смерти погибающего он сейчас может погибнуть... Так и мы должны многих решительностью и страхом Суда будущего спасать от огня восхищающе. — Так готовьтесь на Суд... Готовьтесь с сегодняшне го же дня... Довольно мы работали суете. Пора взглянуть на бедную душу очами испытания... У Церкви постоянно мысль о Суде — и утром, и днем, и вечером: каждый день и рано, и поздно напоминает она чадам своим об этом великом дне, решающем судьбу всего человеческого рода, а у чад ее, кажется, нет и мысли об этом Страшном Суде, их мысли заняты тем, что на несколько минут приятно кружит им голову, веселит сердце, страстное до радостей земных, большею частию нечистых... Господь, Истина, Жизнь гремит гласом Своим о имеющем непременно совершиться суде Своем, повелевает бдеть и молиться на всякое время духом, готовить на исход дела свои, чтобы сподобиться нам избежать страшной участи осужденных; апостолы вопиют немолчно о том же... а мы как будто и слыпгать о том не хотим. Иные думают и даже говорят: «Какой Страшный Суд! Господь милосерд: Он помилует; ведь мы грешим* больше по немощи»... А не подумают о том, что только милостивый помиловани будут (Мф. 5, 7), что суд без милости не сотворшему милости (Иак. 2, 13). — Где же у вас дела милости, когда очевидно, вы заботитесь только о себе?

Нет душевной неприятности, скорби, отчего бы она ни происходила, на уничтожение которой не простиралась бы власть моего Господа и после которой не водворил бы Он мира в сердце моем. Это я знаю из опыта. Буду же я прибегать к моему Господу во всех скорбных случаях моей жизни. Мея душа терпит скорби или от невидимых борющих врагов, или от видимых — от людей. Но верою в Господа я всех могу победить и расположить внутреннюю жизнь мою так, чтобы она протекала, по крайней мере большею частию, в мире и спокойствии. Нет скорби, неприятности, которой бы Господь мой не уничтожил во мне и после которой не дал бы мне мира Своего.

Когда я молюсь, я верю и надеюсь, что молитва моя, приносимая от всего сердца, будет услышана Богом; я бываю благонадежен в этом случае, потому что вижу пример скорого услышания Иисуса Христа от Бога Отца: когда молился Иисус Христос Отцу Небесному, на молитву Его скоро отзывался Бог Отец. Так и на нашу молитву отзывается Он, Невидимый, хотя и неизвестно, как это бывает: ведь Он весь везде, мир для Него— точка одна. Мы ощущаем сердцем, что Он бывает с нами и в нас. Иисус Христос подал во всем пример: образ дах вам (Ин. 13, 15).

Плачу и рыдаю, когда ощущаю сильное, болезненное, духовное повреждение в самой средине (в сердце) существа моего. Это повреждение, как замечаю, состоит в неверии сердца, в упорном отвращении от истины, и как больно, убийственно это неверие, это отвращение от истины! Но слава Тебе, Господи, слава животворящим Тайнам Твоим, когда я приму их в себя с ведюю искреннею, нелицемерною: тогдй болезненность сердца, пораженного неверием, проходит и бывает мне легко, легко! О! Как я должен прилепляться к Моему Господу! Как мне хорошо быть с Ним!

Пока человек не подвизается в духовной жизни, дотоле язык святых отцов в их молитвах и в описании случаев духовной жизни по местам <?> кажется для него трудным, странным, непонятным; но когда будет сам подвизаться в ней, тогда увидит, что и ему тот же язык идет, и понятно все станет ему в словах святых отцов.

Слава Тебе, Господи, вся творящему во благодетельство жизни нашей, да всегда к Тебе взираем, Спасу и Благодетелю душ наших. Ты и врагу попускаешь уязвить нас для того, чтобы мы, оставивши Тебя своими сердцами, снова, опять прилепились к Тебе всем сердцем. — Надеясь на Тя, Господи, я побеждаю врага.

Бог мой, Жизнь моя, Любовь моя предлагает мне Себя в пищу и питие: чем я заслужил такую любовь? Ничем. Это — единственно милость Божия ко мне. Такой безмерной любви ко мне Божией я обязан тому, что Бог есть Любовь.

По учинении зла, хотя бы только сердцем и языком, осязательно входит в нас какая-то стесняющая, мертвящая сердце, и ум, и все существо сила в противоположность расширяющей и животворящей благодати Духа Святого.

Всеми мерами старайся во время Богослужений и молиться, и действовать в совершенной тишине чувств.

Слава Богу! Сердце мое от принятия Святых Даров с верою и любовию опять сегодня возрадовалось после сильной предшествовавшей скорби и тесноты, поразивших меня за преткновение сердцем, мыслию и языком во время совершения таинства крещения и молитвы малого водоосвящения при молебне. Теперь я могу вопросить: кое общение Христово с велиаром? Христос во мне — и велиар далече от меня. Опять Господь воцарился во мне— и велиар удалился. Опять Господь услаждает меня Своим миром и диавольская скорбь прогнана; опять я возложил на себя легкое иго Христово, а теснота сатанинская, мертвившая душу, прошла..

Как евреи, ужаленные змеями в пустыне, взирая на медного змея, повешенного на кресте, исцелялись от ужаления, так христиане, уязвляемые мысленными змеями - злыми духами, взирая на повешенного на Кресте Господа, поправшего силу диавольскую, исцеляются от душевного ужаления.

От плод их познаете их (Мф. 7, 16). От смутной жгучести страстей и всякого греха, чувствуемого в моем сердце, заключаю, что причиною ее всегда бывает диавол, потому что хотя в действиях своих он и разнообразен, но всегда одинаков в одном — в смутности, беспокойстве, мучительной жгучести своих действий и в понуждении к новым грехам. Он усиливается утвердить во мне свое владычество всеми возможными способами: внушением мыслей неверия, хулы и др., так что, если не успеешь отразить его натиска и не поразишь его оружием веры и слова Божия, он получит доступ к твоему сердцу и будет мучить его, потому что его страсть помучить нас, смутить нас, расстроить нас. В этом случае прекраснейшее и действительнейшее средство против него — введение мыслию распятого Христа в сердце, с самого мгновения введения распятого Христа в сердце он оставляет его и — мучительная, жгучая боль сердца, соединенная со смущением, проходит.

Спаситель предлагает нам Хлеб жизни и Кровь бессмертия, а мы, как безумные, злобные порождения ехидновы, больше склонны принимать хлеб смерти, который предлагает нам падший от жизни дух. Чтый да разумеет. В минуты величайшего торжества любви Божией к нам, грешным, мы являемся нечувствительными к ней (неверующими), вопрошаем: како Сей может нам дати плоть Свою ясти? (Ин. 6, 52.) Хороши же мы, видно, что нисколько не можем отвечать на бесконечную любовь к нам, и, когда нужно лить слезы благодарности и умиления, мы чувствуем на сердце один холод и бесчувственность. Господи! Как Ты не поразишь нас в это время?

Благодать Божия, напротив, производит во мне мир, спокойствие, леготу, свободно движет сердце и волю к добродетели. И как это явление происходит от Духа Божия, от благодати Его, так то — несомненно, от духа злобы. В этом нет никакого сомнения. В своих действиях дух злобы является в высшей степени бесконечно зол, неотвязчив до нахальства, бьет всегда во что бы то ни стало: на живот или на смерть, то есть на победу или на поражение. Он усиливает.

Братия! Многие из вас живут так, как будто им не придется умереть и отдать отчет в своей жизни. Что это значит? Не оттого ли это происходит, что они думают покаяться только пред смертию и получить полное прощение? Конечно. Бог не отвергнет и во единонадесятый час жизни пришедших к Нему. Но если сердце ваше было далеко от

Бога в большую часть вашей жизни, то думаете ли, что его легко можно подвинуть к Богу, возбудить чувство покаяния пред смертию? О, братия! Тут-то оно и упрется против вас на погибель вашу. Случалось нам видеть не раз, как трудно слышат слово о покаянии те, которые не думали о своем исправлении при жизни. Нет, братия! Христианская кончина бывает наградою истинным христианам. Кайтесь по возможности всю жизнь — и вас встретит мирная кончина.

Храни Дерзновение сердца пред Богом как драгоценнейшее сокровище души твоей: с ним благоуспешна будет всякая молитва твоя и исправятся все дела твои. Если же потеряешь его, тотчас старайся возвратить его. Иначе тобою легко овладеет дух лукавый и смутит душу твою: приведет в смятение мысли твои, заместит <?> сердце твое и не даст говорить и язык твой на общественной молитве, лишивши тебя свободы.

Дыхание чие есть, исходящее из уст твоих? (Иов. 26, 4.) Ты весь в милости Божией. Даже воздушное пространство, в котором ты находишься и которым дышишь, и способность дыхания — и то от Бога; ты пользуешься дарами Божиими непрерывно. Ничего у тебя нет своего. — А где милость Божия, там, помни, и Сам Бог, потому что, конечно, где благодеяние, там и Благодетель, то есть как где творение, там и Творец.

Вера есть согласие сердца с истиною, которой мы не ощущаем внешними чувствами; вера сердца — то же, что чувства тела: как бы видя исти ну, сердце признает, живо чувствует ее. Вера во время молитв, состоящих из прошений, славословия или благодарений, или во время чтения Священного Писания есть теплое, живое согласие сердца с каждым словом, чувством истины каждого слова. Неверие же, напротив, есть мучительное, упорное, ложное несогласие сердца с тем, что говорится в молитвах или Священном Писании, или писаниях святых отцов, — мертвая чувствительность к живым, преисполненным истины словам молитв или Писания; потому неверие есть тайная гордость, а вера — глубокое смирение, Неверие — исчадие сатанинское, вера — чадо Божие; вера в религии то же значит, что истина; неверие в религии — то же, что ложь.

Истина Божия едина, как един Бог, Источник истины, хотя она многовидна в мире вещественном и духовном. Все роды наук служат единой Истине, все, занимающиеся ими, причащаются животворной сердечной радости, которая есть дар всякой истины изыскателям и любителям ее. Все занимающиеся науками с усердием, из любви к истине (добро и красоту тоже можно отнести к истине; добро — истина в нравственном деле разумного существа; красота — истина в творении Творца или произведении человека), делают дело Божие и имеют свидетельство в своем сердце, в своей совести, что дело их угодно Господу, Начальнику истины. Потому ради усердных трудов своих при вере и добрых делах как подвижники истины они спасутся. — Им непременно воздаст Тот, Кто сказал о Себе: Аз есмъ путь и истина и живот (Ин. 14, 6);

У Отца Небесного и наемникам избывают хлеба, не только детям, и щедроты Его к нам всегда велики — не по заслугам нашим: подражай и ты Отцу Небесному. Пусть и у тебя всегда с избытком будет довольно снедомого и пиенного не только для детей твоих или для тех, которые тебе даны вместо детей, но и для наемников.

Что это значит, что в сердце я иногда встречаю сильное препятствие к молитве, к живой вере, которое только усилием возвысить искренно ум и сердце горе — к Богу или Пречистой Его Матери — преодолевается? Ах! Часто поначалу я нахожу свое сердце совершенно неспособным к молитве, к искреннему благоговению, к искренней любви к тем лицам, которым я хочу молиться. Часто я сознаю, что их святыня совсем чужда моего грешного сердца: я не имею к ним никаких чувств. Усилия стоит согреть сердце свое животворною и нелицемерною любовию. Иногда <?> стоит, значит; персть есмы, и не всегда можешь разглагольствовать о Боге.

Вера есть сердечное, успокоительное чувство невидимой истины Божией. Например, чувство вездеприсутствия Божия, чувство мироправления Божия, чувство благости Божией и прочее. Вера также есть стойкость души в истине. Диавол в истине не стоит: он ложь.

Братия, приступающие работать Богу! Предуведомляем вас, что на пути вашем к Богу станет сильный враг — диавол — с подчиненными ему духами злобы и будет делать засады на всех путях вашей жизни.

Так как он человекоубийца искони (Ин. 8, 44), то вы узнаете его по убийственному дыханию на вашу душу, по неприязненной всему святому мгле <?>, которая будет стараться отклонять вас от веры в Бога и служения Ему, по внутренней клевете на Самого Бога и святых Его, по скверным, лукавым и хульным мыслям и по прочему подобному. Стойте твердо в вере Божией и в служении Богу и не смущайтесь прилогами душетлителя змия.

Вера, в которой ты стоишь, есть вера всех святых, спасшихся чрез нее. Они были исповедники Святой Троицы, участники Святых Таинств, чтители и исполнители обрядов и уставов Церкви. Они жили тою верою, надеждою и любовию, которою ты жив. (Из мира и радости душевной, которыми награждается во мне всякое добро, и из мучений внутренних, коими,награждается всякое зло, с несомненностию заключаю, что есть рай и ад.)

Четвертью часа терпения искупай мир сердечный целых дней. — Разумей.

Когда делаешь дело веры, будь совершенно верен и благонадежен: ты стоишь в истине. Мир и радость сердца от чувства истины подтверждают это. Церковь Бога Жива — столп и утверждение истины. 

Слава тебе, победоносная, непостижимая Божественная сила Честного и Животворящего Креста! Вот уже в который раз я испытываю животворную твою силу, умиряющую и услаждающую сердце, оскорбленное ядовитым угрызением сопротивника. — Января 15 дня 1858 года.

Во время молитвы я замечаю: дух лукавый так и силится вселить в сердце свою ядовитую, мертвя щую ложь, свою непокорность, так нашептывая мне: это не так, этому не верь. Что же делать, как оберегаться против врага? Стой твердо на своем и не верь ему. Говори ему: «Я стою в истине».

Храни всячески сердце свое от втечения в него яда лжи, вливаемого отцом лжи: он силится войти в него под разными видами — под видом неверия, под видом страха и смущения, идеже несть страха (Пс. 52, 6), под видом отчаяния, вражды, ненависти, зависти, сребролюбия, гордости и других страстей. — Противопоставляй его лжи светлое лицо истины: например, когда ты во время молитвы замечаешь в себе чувства глубокого смирения, сердечное умиление и сердечное спокойствие и сладость и дух лжи будет нашептывать тебе, что ты теперь очень близок к Богу, то есть будет искушать тебя гордостию, то ты противопоставь ему следующую истину: благодатию Божиею есмь, еже есмь (1 Кор. 15, 10), слава благодати Его, а не мне, грешному. О! Я знаю, как я нечист, грешен, как я немощен бываю, мрачен и расстроен без благодати Его; меня тогда следует выбросить, как обуявшую* соль, вон, я тогда — гной нравственный и физический.

* Обуяти — обессилить, потерять силу (церк.-слав.).

Значение истины так важно, так обширно, что если я стою в истине, то я верующий, и надеющийся, и любящий. Я исполняю тогда весь закон под именем одного слова: истина. Я тогда прекрасный семьянин и гражданин. Мало того, я знаю тогда по возможности цену всякой видимой вещи и употребляю ее сообразно с ее назначением. Отчего так важно и обширно значение истины? От того, что в мире, собственно, и есть только одна истина в веществе ли, в мысли, в слове или в деле, она только и есть существенна, как Сам Сый есть Истина; ложь есть только случайное и временное зло, порождение злой разумно-свободной твари. — Сомнение в истине какой-нибудь есть яд для сердца. — Опыт. — Да будет же истина и для сердца моего истиною.

Когда в душу твою западает, во время Богослужения или какой-либо молитвы, сомнение или смущение, сейчас же воспряни и говори внутренно: обман, обман злого духа! И, быв твердо уверен в его обмане, не вдавайся в него, а стой в истине.

Братие моя! Не на лица зряще имейте веру Господа нашего Иисуса Христа славы... (Иак. 2, 1.) Приложи к сердцу эти слова и, если тебе придется исправлять дело веры пред каким-нибудь знатным человеком, не смотри на лицо его, а делай свое дело от всего сердца, искренно.

Не имей ни на кого в сердце злобы, иначе она сама накажет тебя жесточайшим образом; в злое сердце входит диавол и действует им как самым удобным орудием своим.

Для чего звезда показала место рождения Спасителя? Для чего солнце затмилось во время страданий Спасителя? Для чего на облаке поднялся Спаситель на небо? Для чего Он шел по воздуху? — Для того, чтобы очевидно было для земнородных, что Спаситель есть Творец не только земли и всего, что на ней: воды — ходил по воде; растений — проклял смоковницу, и она от одного слова иссохла; людей — Он исцелял их одним словом и воскрешал словом; животных — жребяти, осла; птиц — Дух в виде голубине; рыб — как апостол Петр на удицу изловил рыбу и нашел в ней статир по предсказанию Спасителя (как изловил мрежею множество рыб), — но и всего, что вверху на небе, что и планеты все — Его твари, и облака, и воздух — все Его дело, и Он как Хозяин распоряжается всем этим. — Смотри, как паук бойко ходит в своем маленьком мире, который он сам сотворил, — в кругообразной паутине своей; а другие насекомые вязнут в ней. Так, смею сказать, в бесконечном мире Своем Господь как в деле рук Своих полный, самовластный, свободный Господин и действует в нем с совершенною свободою и властию.

При возмущениях страстей вводи в сердце Распятую за нас Любовь — и возмущение исчезнет. Господи! Чего я боюсь врага лукавого? Мне только вспомнить о Тебе нужно— и я спасен.   Стой за богодарованное тебе право. Понимай.

Если чудесно спасает меня Крест Господа моего, что испытано мною много-много раз, то не тем ли более Сам Господь спасет меня, когда я призову Его с верою хоть только в двух словах? Враг стужает мне, но Господь мой сильнее его.

Делая добро не заслуживающим добра, ты, так сказать, обязываешь Бога и себе сделать милость, которой бы ты не заслуживал.

Жена твоя была тесно связана со священническим местом, которое ты теперь имеешь. Пойми <?> из этого обстоятельства, что и жена твоя, и место — великие дары великодаровитого, всеблагого Бога, — и будь от всего сердца всегда благодарен Господу и тем, которые родили жену твою.

Дивна дела Твоя, Господи! (Ср.: Пс. 138, 14.) Умственным оком озираю я всех земнородных тварей Твоих и вижу, как вся тварь Твоя сокрытою в ней всемогущею силою Твоею спешит воспроизводить себя и безмолвно служить Премудрости Твоей. Смотрю на людей, на животных, на птиц, на рыб, насекомых, пресмыкающихся, на разные породы дерев в лесах, на разные злаки и травяные растения — и что вижу? Тогда как одни из них состарились и доживают свой век, а другие пришли в совершенный возраст, третьи достигают его, я множество вижу между ними таких, которые еще во всей свежести и нежности ранней молодости и спешат заместить дряхлую старость, поспешающую к концу своему, и таких, которые только что возникли из небытия к бытию, — все течет в порядке постоянном, непрерывном. — Дивное, великолепное круговращение жизни. Каким быстрым, неудержимым потоком течет повсегодная жизнь без малейшего оскудения, несмотря на истребление многих животных и растений! — Мальчики, щеночки, пташечки, елочки, сосенки, стебелечки...

Для чего Таинства в Церкви, действию которых ты подвержен почти с самого первого дня своего рождения и до смерти? Для того, чтобы всю жизнь напоминать тебе, что ты — весь не свой, а Божий, что ты — раб Небесного Владыки, притом раб испорченный, нечистый, злой, которого, однако же, бесконечная благость Господа хочет исправить, очистить, освятить, сделать, по возможности, добрым, укрепить в добре и воззвать к горнему блаженству. — Иные спрашивают: к чему Таинства? Я спрошу таких: к чему ты существуешь? Как ты существуешь? И то таинство, как мы существуем по благости Божией, как Бог терпит наше существование. Мы ограниченные твари Творца всесовершеннейшего, и как не быть для нас Таинствам. Как можно нам обойтись без Таинств? Если бы над нами не было Бога, а управлял бы нами подобный нам человек, тогда еще мог бы ты так говорить: к чему Таинства, хотя и тогда даже были бы для тебя Тайны. Но коль скоро Господь владеет нами, то Тайны неизбежны.

Начертай мысленно в сердце и храни неизгладимым и всегда присупргм сознанию слово: истина. Для чего это? Вот для чего: ты стоишь в истине, отовсюду окружен истиною, а дух лжи, человекоубийца, силится всеми мерами начертать в сердце твоем убивающее душу слово: ложь и, под прикрытием этого слова вселяясь в сердце, противится всякой истине. Начертавши в сердце мысленно слово: истина, ты начертаешь в нем вместе с тем великое и славное имя Бога, Который есть Истина.

Да напишется сие в род ин, и людие зиждемии восхвалят Господа (Пс. 101, 19). Чрезвычайно нравятся мне здесь слова: людие зиждемии. Люди созидаются Богом, как здания, как маленькие домики. Так, человек, помни, что ты — здание великого Строителя — Бога. Писать эти слова после славы причащению животворящих Тайн.

Внемли, как добрые качества и расположения образуются и совершенствуются упражнением и привычкою; так и худые качества и расположения, например злость, ненависть, зависть, скупость, гордость, и все страсти и грехи так же разрастаются, увеличиваются в своих размерах и степени от упражнения и привычки. Потому как добрые качества и расположения нужно совершенствовать, так худые нужно отсекать в самом начале. Хорошо, кого Небесный Вертоградарь отребляет, да множащими плод принесет (Ин. 15, 2).

Встречаясь с сочинениями благонамеренного содержания, прекрасно написанными, воздай славу Богу, распространяющему свет Свой и истину Свою между людьми, и благодари в сердце самого автора книги; если же сочинение, хотя и с благим намерением написано, но не обнаруживает в авторе дарований писать хорошо и даже добросовестного труда, не осуждай его, но пожелай ему от сердца лучших успехов и вознеси молитву к Богу — вразумить его впредь. Да разумеет, что говорит.

Всю евангельскую историю представляй как бы одно живое лице Господа и делай ее всегда присущею своему сознанию.

Неверие говорит: нет Бога, Творца неба и земли. А мы утверждаем: есть Бог, Творец неба и земли, и Сей Бог препрославлен есть: Десница Его прославися в крепости (Исх. 15, 6) — в видимой природе, в делах <?> человеческих и в тебе; десная Его рука силою сокруши враги.

Когда устремляются на меня со своею злобою, завистию и клеветою люди, тогда внутренняя брань с духами злобы, по благопромышлению Господа, бывает слабее и чувствуешь сердечный мир и спокойствие.

Что Бог всегда с нами и смотрит на нас, когда мы молимся Ему, особенно сердцем сокрушенным, доказательством тому бывают особенно слезы на молитве. Этот водный источник решительно бывает от благодати Духа Святого, действующего в то время на сердце; Он касается тогда сердца нашего всеочищающим огнем благодати Своей, и все грехи, нечистоты сердечные вытекают в виде слез. — Святой царь и пророк Давид называет грехи водами злобы: воды злобы до души моея внидоша (Пс. 68, 2): вот они — эти воды злобы, то есть слезы о грехах.

Есть невидимая Полнота бытия, Которая доселе приводит из небытия в бытие тварей — с человека до былинки, есть Невидимый, Невещественный, бесконечный Виновник жизни; есть Дух, ее Животворящий. Не напрасно Ты, Господи, воплотился и страдал за меня. Не напрасно Ты так часто питаешь меня Своею Плотию и Кровию; не напрасно ты наказываешь меня за каждый грех, награждаешь за каждое добро. Ты неотступно хочешь и ищешь моего спасения.

Слава силе Креста Твоего, Господи! Вчера вечером адские стихии греха проникли в мое сердце и расслабили мою душу, без того нетвердую в добре, и поразили ее тем стеснением, которое свойственно греху. Но на вечерней молитве смирением и сокрушением сердца я исцелил ее: милость Божия, по мере веры моей и сердечного сокрушения, излилась на меня в мире и спокойствии сердца. Но ночью нечистые видения опять возмущали, расслабляли мою душу и опять повергли ее в тесноту греха. По пробуждении я чувствовал ее. Чем же я отогнал ее? Опять и опять силою Креста Господа моего, на котором Он, страдав, уби страсти.

Употребляйте же и вы знамение креста Господня, когда теснота греха обымет вашу душу. Но так изображайте святое знамение, чтобы с рукою, изображающею крест, была неразлучна и ходила вместе живая вера в Пострадавшего ради нас, чтобы все ваше внимание, все сердце ваше было тут — у знамения крестного, у Господа распятого.

Когда вы будете охватываться нечистым огнем страсти и душа ваша начнет испытывать сладостный плен внутреннего сладострастия - о! Вспомните тогда, что бессмертная душа ваша искупленная от вечной погибели страданиями и смертию Сына Божия, в великой опасности — подвергнуться адскому, неугасимому огню; что часто бывает только один шаг — от внутреннего греха до наружного; вспомните тогда, что вам запрещено Господом для вашей величайшей пользы смотреть на соблазнительные лица с вожделением; докажите в эти столь важные для души вашей минуты, что вы помните заповеди нашего Сладчайшего Господа — Спасителя — и желаете исполнять и исполняете их; докажите в это время на деле, что вы — христиане, что это слово для вас не один пустой звук. А если уж, от чего Боже сохрани, вы увлеклись страстию и осквернили душу свою нечистотою, то извлеките, по крайней мере хотя тогда, урок для себя на будущее время — не продавать драгоценной чистоты, свободы, мира души за нечистый, кратковременный, хотя и сладостный, убийственный жар крови, возбуждаемый действием страстного огня; за тесноту, томление души не меняйте свободы на плен; хождение в широте заповедей Божиих — на темницу беззакония.

Что такое гостиница в нашем городе N.7 Это — собрание людей (почти исключительно матросов), которые со всем усердием развратного сердца приносят жертвы и возлияния своему ненасытимому идолу — чреву, и преимущественно в те дни, когда Церковь приглашает нас к духовной радости о Господе. Страшно видеть, что в них бывает: человек, в точном смысле, уподобляется здесь скоту несмысленному, даже является хуже его; как будто в какой чужой сосуд, который ему нет нужды беречь, он бросает или вливает в, свой желудок так много пищи и пития, особенно хмельных напитков, с такою жадностию, с такою слепою, чуждою всякого рассуждения поспешностию, что животный сосуд этот скоро наполняется, а часто и переполняется, и всякая всячина, брошенная в него, наконец, идет вон. И тут-то! О ужас! О омерзение! Человек до такой степени теряет свое достоинство человека, что всякому человеку со здравым разумом и сердцем больно, больно бывает видеть унижение природы человеческой до состояния несравненно худшего тварей бессловесных. И что же бывает при этом? Свои же клевреты, товарищи трактирные, смеются над таким несчастным, таскают его, как руб поверженный или, встречая проходящих мимо людей, своим видом и положением тела, неистовыми криками как бы говорят им: вот как мы живем на славу (хороша слава!), вот как мы своевольны, бесстрашны; вот как мы пользуемся временем, данным нам для отдохновения; вот как мы празднуем праздники! Да! Язычники так едва ли упивались во дни своих празднеств после жертвоприношений богам своим! Нестерпимо! (И кто же будет останавливать такие беспорядки? Которые сами смотрят на человека как на животное или как на одно работное орудие?) Тут нужна любовь к человечеству, уважение в человеке образа Божия, души бессмертной, искупленной драгоценною Кровию Сына Божия. А те люди, которые имеют, обязаны иметь надзор за подобными людьми, или сами мало заботятся о своей душе, сами холодны к вере и потому как слепые не могут водить слепцов, или и заботятся, по возможности, исправить вопиющее зло, но не имеют достаточно к тому сил и способов.* Боже мой! До чего дойдет сила сатаны над людьми сими? О! На нашем небольшом острове сатана видимо поставил престол свой, + живете, идеже престол сатанин (Огкр. 2, 13).

* Текст: А те люди ~ и способов. — в рукописи перечеркнут.

Молитвы вечерние в устах благоразумного, верующего христианина — величайшее благо. Не может быть, чтобы человек не сделал несколько преткновений в продолжение дня — и праведник седмижды на день падает, большею частию мы падаем днем множество раз так, что вечер встречает в нас душу, обремененную грехами, бит чуемую собственною совестию, лишенную благодатного, животворного мира и радости, мрачную и унылую. (И Боже сохрани всякого человека от того, чтобы он лег в постель на ночь без молитвы). В это-то время вечерняя молитва для нас — неоцененное благо. Как же она бывает таким благом? Вот как: если человек знает, что такое истинная молитва, и будет молиться истинною, то есть не наружною только, но и сердечною молитвою, или лучше — всем своим существом, тогда он еще пред молитвою войдет внутрь себя, внутренним оком увидит все, что вошло худого в продолжение дня в его мысли и сердце и сделано самым делом, а во время молитвы с сердечным сокрушением, сердечными вздохами и слезами будет очищать душу свою от этого накопившегося днем зла*; а сердца сокрушенного, вздохов Душевных и слез о грехах никогда не отринет Господь, всегда жаждущий нашего очищения и спасения. Когда вы молитесь сердечно, с живою верою в вездесущего, всевидящего, праведного Господа, с сокрушением о грехах вздыхаете, плачете, тогда в этом сокрушении, в этих вздохах и слезах вылетают из души грехи ваши, вы очищаетесь, и вам будет так легко-легко: вы почувствуете, что как будто какие злокачественные, болезненные нарывы прорвались и в несколько минут очистили вашу внутренность; мир, спокойствие, радость заменяют прежнее беспокойство, прежнюю тяжесть и тоску. Поэтому как несчастны те люди, которые не молятся вечером, не очищают души своей сердечною молитвою и слезами! О! Они все дальше и дальше становятся от Света Небесного: одеяние души их становится все чернее и безобразнее; и страшно подумать, до чего Могут дойти такие люди, которые не молятся вечером: они все глубже и глубже падают, падают так, что, наконец, трудно бывает их восстание; они свыкаются с беззакониями и живут в них, не чувствуя их тяжести. Все люди, преданные порокам, все, которые грешат без зазрения совести, верно или вовсе не молятся, или молятся только наружно, по привычке, из приличия, и только тяготятся своею молитвою, потому что те, которые молятся сердечно и любят молитву как горнило очищения, не станут без зазрения совести грешить; они падают, но скоро и восстают. В молитвах утренних приносим Богу благодарность за сохранение нас Его благостию в ночное время, мы испрашиваем благодатной помощи — бодренным сердцем и трезвенною мыслию всю настоящаго жития нощь прейти**.

* Текст: Как же она ~ зла. — в рукописи перечеркнут.

**Утренняя молитва святого Василия Великого.

Неправедные богачи! Вы можете купить почти все чувственные наслаждения, но если вы забываете Бога, богатея неправдою, не можете купить величайшего из наслаждений, которое человек может иметь и на земле и которое раздает только один Господь обращающим сердца к Нему. Это — мир небесный, Царствие Божие внутрь нас (Лк. 17, 21). Мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам: не якоже мир дает, Аз даю вам (Ин. 14, 27). Глаголет мир на люди Своя и на обращающыя сердца к Нему (Пс. 84, 9). Не богаче ли вас поэтому тот слуга Божий, который владеет этим небесным сокровищем? Не почтеннее ли он вас? В вашем сердце царствуют страсти, именно: сладострастие, любостяжание, страсть к богатству мира сего и гордость житейская, а вместе с ними и диавол, — а в сердце верного раба Божия царствует Сам Бог и мир пренебесный.

Выговаривая слова молитвы, не спеши, но дай им время отозваться в сердце, сделаться словами твоего сердца, твоею собственностию.

Когда подаешь милостыню, остерегайся, как бы внутренне сердцем тебе не презреть нищего, иначе тебя Господь накажет в том же сердце. Не забывай, что в лице нищего ты подаешь Самому Господу; а уничижали мале, сказал Он, безчестен будет. Так, сегодня (воскресенье) я чувствовал как бы увязнувший в сердце терн во все время утрени, несмотря на раскаяние в молитвах ко причащению.

Егда приступавши работати Господу Богу твоему, уготови душу твою во искушение (Ср.: Сир. 2, 1). Так, желающие служить и самым делом служащие Господу должны быть всегда готовы встретить искушение в своем служении. Егоже любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6). Слугу Своего Господь бьет часто и сильно для того, чтобы он все больше и больше исправлялся, и так как Господь видит и не терпит в нас ни малейшего греховного пятна, преследует малейшую нечистую и ложную, и лукавую мысль, то слуге Божиему приходится терпеть удары жезла Божия за всякую недобрую мысль или нечистое желание, не только за каждое худое дело.

Кротость и смирение должны быть соединены во всяком рабе Христовом, как и в Самом Христе: ...кроток есмъ и смирен сердцем (Мф. 11, 29); молитва и пост должны быть так же соединены. Молитва цветет тогда, когда мы постимся духовно и телесно.

Есть Судья и Суд Страшный. Еще на земле мы испытываем великие душевные мучения за грех и мир, радость по совершении доброго дела. Нынешние душевные мучения — предвестники будущих мучений; душевный мир и радость праведни ка предозначают будущее блаженство. А отчего бывают так сильны и ныне душевные мучения, что при них человек не находит себе места, терзается внутренне) наяву й во сне и объемлется весь страхом? Оттого, что всеблагий Господь хочет самою силою мучений за грехи оставить в душе неизгладимую память о них и побудить нас чрез то всячески отвращаться греха и прилепляться к Нему, Единому. Для этой последней цели Он дает нам вкушать мира и радости, когда мы от всего сердца обращаемся к Нему. Этот мир и эта радость бывают необыкновенно сладостны и самою сладостию оставляют надолго в душе память о них.

Отчего Царствие Божие, царство мира и радости, нудится, и только нуждницы восхищают е? (Мф. 11,12.) Оттого, что в нас много внутреннего, природного зла, которое нужно искоренять и которое, как змея, которую хотят убить, противится и уязвляет нас; что есть сильный враг Царствия Божия, который всеми мерами постоянно силится изгнать из нас Царство Божие и утвердить в нас свое царство, царство греха, порока, смущения, скорби и тесноты. — Не удивляйся же, что к Царству света нужно всегда идти напролом.

Как верующему вся поспешествует во благое (Рим. 8, 28), так неверующему все — в злое; оттого что верующий — с Богом; Бог как Самосущее Благо всё обращает для него во благо; а неверующий — с диаволом и диавол как зло все обращает для него в зло. Это дознано бесчисленными опытами.

Я учил тебя горькими опытами не верить ни в чем бесплотному врагу твоему: сладостию ли греха он привлекает тебя творить его волю или сму щением и страхом преклоняет тебя на свою сторону, — потому что везде он лукав. А ты веришь ему. Ты знаешь благотворность веры твоей в Меня, как она верна, успокоительна, сладостна, и между тем не веришь Мне.

Какие блага приятны, дороги мне без мира Твоего? Никакие. Без мира ничто мне не приятно. Даруй же мне прежде всего мир Твой.

Что значит молиться духом и истиною? Значит молиться с тою верою, надеждою и любовию, с какою молились святые отцы, оставившие нам духовное сокровище своих молитв, своих славословий и благодарений Богу.

Благочестивое и весьма полезное для души нашей дело — творить в церкви или над прахом родителей и сродников наших память о них: мы и сами уцеломудриваемся, смиряемся при памяти о смерти их, и их душам делаем отраду, вознося об упокоении их молитву сердечную, — сердце наше разогревается над их прахом, страсти и печали житейские умолкают; их замогильный голос твердит нам, что все на земле, кроме благочестия в Боге и добродетели, — суета.

Бесплотный враг, успевший совратить человека на свою сторону, получает по Божию попущению доступ к его сердцу, входит в него как победитель и живет в нем дотоле, пока человек слезным, горьким раскаянием не выгонит его оттуда. А живя в сердце человека, диавол страшно гнетет и стесняет его, не дает ему возвыситься к Богу, не дозволяет возгореться в нем чувству веры, надежды и любви, но повергает его в безверие, безнадежность и отвращение ко всему.

Будь всегда благонадежен: надейся на Бога — и Он никогда тебя не оставит.

Великий я грешник, часто впадаю в грехи волею и неволею и думаю по временам: что, если я сделаюсь вечною добычею ада? О горе, горе мне. Но опять и то думаю: я впадаю в грехи больше невольно, не коснею в них намеренно, часто плачу и рыдаю о том, что прогневляю моего Господа, моего Благодетеля и Творца, а Владыка живота моего — Существо Всеблагое, может быть, Он призрит на меня оком благоутробным в то время, когда я быстро стану приближаться к смерти, пошлет мне, по обычному милосердию Своему, духа сокрушения и умиления, и я пред смертию очищу грешную душу мою, ведь у Него всегда можно найти очищение: у Тебе очищение есть (Пс. 129, 3); Он пошлет в мою душу свет Свой в минуты, для меня столь важные, важнейшие из всех минут жизни, и я увижу язвы греховные души моей, в слезах покаяния представлю их Вземляющему грехи мира и скажу Ему: аще хощеши, можеши мя очистити (Мф. 8, 2) и теперь, как очищал Ты меня многократно в течение всей моей жизни — в виду отца моего духовного, на исповеди церковной, и — единственно пред лицем Твоим — во время молитв домашних. О! Если бы так случилось пред моей смертию! Торжественно вышел бы я тогда из мира сего. Конец, говорят, венчает дело.

Священник как представитель на земле Начальника мира и тишины, как образ Иисуса Христа, должен всегда носить в сердце своем мир и постоянное молитвенное расположение — для того, чтобы ему истинно, от избытка сердечного мира преподавать людям Божиим мир и благословение, чтобы в мире душевном совершать все службы, таинства и молитвословия, чтобы всегда быть готовым к молитве, которая по преимуществу есть принадлежность священника.

Если я тяжко согрешу, но не буду отчаиваться в милости Божией, потому что у меня и у всякого верующего есть такой залог любви Божией к людям, который в состоянии успокоить всякую грешную душу: это — Сын Божий, принявший на Себя пред лицем и по воле Праведного Отца Своего все грехи мира и непрестанно ходатайствующий о нас пред Ним. Этот залог всегда пред моими глазами. — Разумею пречистый образ Его и животворящие Тайны Тела и Крови Его.

Кто склонен часто сердиться, надуваться за всякое неприятное слово или дело, тот злобный, гордый, нетерпеливый <?> человек.

Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Эти слова надобно относить и к Святым Тайнам Тела и Крови. Так как с ними мы принимаем в себя Царствие Божие, то без нужды, без усилий нельзя принять их достойно, а нужно испытать борьбу внутреннюю пред принятием их: враг постоянно, безотвязно старается похитить из сердца нашего веру в Святые Тайны, чтобы мы приняли их в суд себе, потому что все, еже не от веры, грех есть (Рим. 14, 23). Означенные слова надобно отнести также и ко всем прочим Тайнам, ко всем молитвам, к добрым мыслям, желаниям и поступкам.

Чем больше увеличивается в нас Царствие Божие, тем упорнее и ожесточеннее борьба наша с духами злобы. Это — постоянный опыт, испытываемый в душе людьми благочестивыми.

Смотри, чтобы духи злобы не издевались над тобою по причине твоего маловерия и неблагоискусства духовного. Никогда не предавай сердца своего унынию и страху, иначе ты будешь их пленником: тогда они свяжут тебя по рукам и по ногам.

Возьми себе за правило пред знатными и сильными людьми, стоящими в церкви или в дому на молитве, сильнее и торжественнее возвышать голос свой, чтобы, если можно, смирить их гордость словами истины и христианского смирения.

В сердце заноза, а молиться должно непременно; иначе заноза будет мучить сильнее и сильнее: унзе ми терн (Пс. 31, 4), говорит Давид, а должен был молиться и — молился.

Священнику. Хорошо бы Литургию никогда не совершать без слез; успеха для души было бы в таком случае гораздо больше.

Молитвы, какие положены в Служебнике и в Требнике, написаны с полною свободою духа, потому и тебе молиться по ним должно со свободным, нестесненным духом.

Имея дело с Богом в молитве, будь хотя столько внимателен, сколько бываешь внимателен при разговоре с твоим начальником, не говорю уж — с царем.

По словам молитвы, как искры по стеблю, течет огонь благодати Святого Духа; чтобы молитва согревала твое сердце, нужно только медленно, по слову, с сердечным вниманием произносить ее, отнюдь не перескакивая или не усекая слов; в противном случае огонь благодати, разлитый в словах, сильно опалит и уязвит твою душу. При чтении молитв в слух народа представляй в уме распятого Господа.

У людей, преданных миру, нет сердечного чувства нужды в Спасителе, но люди благочестивые чувствуют нужду в Нем на каждом шагу и без Него не могут творить ничего.

Предание сатане на измождение плоти, да дух спасется, вероятно, состояло, как и ныне состоит, в том, что Бог попускает вселиться сатане в человека и мучить его внутреннею скорбию и теснотою, потому что Апостол, прося принять опять в любовь преданного сатане, представляет причину: да не многою скорбию пожерт будет токовый (2 Кор. 2, 7). А страшно тяжело в нас владычество сатаны! — Опыт.

При живой моей вере в будущую жизнь позволю ли я себе молчать, когда вижу, что вы живете, вовсе не думая о ней, и стремглав летите в пропасть, готовую пожрать вас навеки?

При живой вере в животворящие Тайны, при сознании их спасительных действий позволю ли я себе молчать, когда вижу, что вы причащаетесь очень редко и приступаете к ним не так, как должно?

При любви моей к вам буду ли я равнодушен, когда увижу, что вы от невнимания, лености и нерадения готовите себе верную и вечную погибель? Нет! Нет! Тогда я буду сам без веры, без любви! Поэтому извините, если я не пощажу вас и, яко трубу, возвышу глас свой.

Слава животворящим Твоим Тайнам, Господи! Не обленюсь воспевать еще и еще их славу! Как я бываю небесен по достойном принятии Святых Тайн! В чувстве несказанной сладости я преисполняюсь любовию ко всем и желаю, чтобы такого состояния удостоились все, чтобы на всех всеблагий Бог излил благодать Свою и всех спас. Я молюсь тогда, молюсь чистейшею, искреннейшею молитвою. — 1 декабря, после служения на кладбище.

Где начинается неверие, там начинается жалкое низкое рабство и упадок духа; и напротив, где вера, там — величие, возвышенность, свобода духа. — Опыт.

Если я знаю не только по вере, но и по опыту, что Христос есть мир, спокойствие и радость нашего сердца, и между тем вижу, что весьма многие оставили Его, Источника воды живой, и ископали себе кладенцы сокрушенныя, иже не могут воды содержати (Иер. 2, 13), то не возвышу ли я, по любви христианской и из ревности о Слове Божием, голоса своего против такого безумного поведения людей, которые называются христианами, а по делам — язычники? Бога исповедают ведети, а делы отмещутся (Тит. 1, 16). Не укажу ли я им Этот Источник воды живой, Который они забыли? — Так вера научает меня желать другим того же, чего я сам себе желаю и чего с усилием домогаюсь. А я желаю и подвизаюсь, как сказал о себе Апостол, совесть непорочну имети пред Богом же и человеки (Деян. 24,16) и носить всегда в сердце своем Христа, наш мир, нашу сладость, нашу радость; и душа наша жаждет часто животворного пития, но не очень многие догадываются, где достать его? А оно близко — в вере во Христа: жаждой да грядет ко Мне и да пиет (Ср.: Ин. 7, 37). Имей живую веру во Христа, Который есть Питие неис черпаемое для душ наших, признай себя грешником, вздохни о своих грехах, и Христос вселится в твое сердце и Своим присутствием напоит и усладит твое сердце. Это не одни пустые слова или обещания. Говорится то, что испытано миллионами.

Во мне бывают чудеса нравственных превращений: грех, как и всегда, мучил <?> мое сердце, но как скоро я обратился душевно и сказал в себе: востав иду ко Отцу моему, — сердцу вдруг стало легко. Так и вы, братия, если грех какой-нибудь проник в вашу душу и посредством разных помыслов и чувств разрастается, пресеките его этими словами, сказанными из сердца: востав иду ко Отцу моему (Лк. 15, 18). Чрез грех вы удалились, чрез обращение приближтесь, и Отец Небесный опять примет вас.

Просите, ищите... толцыте (Мф. 7, 7), — говорит Спаситель. Почему именно нужно просить, почему Бог, наперед прошения нашего знающий нужды наши, не дает нам* без нашего прошения? — Потому что разумное существо должно знать и чувствовать свою постоянную зависимость от Бога, должно знать, что все естественные дары его — от Бога, как от Источника всяких благ. Потому нужно просить, чтобы оно не сочло даров Господних своими и не возгордилось ими. — Для этой же цели нужно, чтобы разумное существо за все было благодарно своему Творцу и Благодетелю. О всем благодарите: сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе (1 Фес. 5, 18).

Спаситель сказал: духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24). Не напрасно Он прибавил такие слова: духом и истиною. Кто не молится духом или сердцем, тот не молится истиною. Это, вероятно, всякий испытал на себе. Не молясь сердцем, не чувствуешь пользы от молитвы, остаешься почти таким же, каким бываешь до молитвы, а молясь сердцем, получаешь услаждение в сердце. Поэтому во время молитвы каждое слово молитвы должно пройти чрез сердце.

Твой благословенный образ Спасителя — благодатный образ: и в Академии он действовал на тебя чудно-умиляющим образом, располагал тебя к святой любви, и здесь, в твоей квартире, так же действует.

Какое лучшее время нашей жизни, не говоря о времени детской невинности? — Время благоустроенной молитвы, время после достойного причащения и время внимательного чтения или слушания Слова Божия и писаний святых отцов; время добросовестного исполнения своих обязанностей и — отдыха после них; вообще время, когда мы бываем на пути истины и добра. — Остальное время — время беспокойства душевного, скуки и пустоты сердечной.

Бдин Бог истинно благ, а люди больше злы, чем добры. Так, я уходил, не удовлетворенный в просьбе моей, со стесненным, недовольным сердцем от людей, известных своею добротою, отличающихся строгостию нравственной жизни, даже тогда, как я имел полное право на удовлетворение моего прошении; но от Бога я никогда не уходил недовольным, необразованным, а всегда почти уходил с миром и радостию в сердце, исключая тех случев, когда я сам не молился надлежащим образом Богу моему!

Слава благости Твоей, Господи, не сравнимой ни с какою человеческою благостию!

Чего желаешь другим в области чувственной, видимой, того желай им и в области духовной, невидимой, в области веры, даже больше последнего, чем первого — по особенной важности последнего. Знаешь по опыту, как хорошо молиться — пожелай от сердца так молиться и другим и научи их так молиться.

Бди над своим сердцем и держи его всегда на узде. Как внутренние боли в теле свидетельствуют о его болезненности, так боли в сердце свидетельствуют о болезненном состоянии души: болезненное состояние души прежде всего обнаруживается в сердце.

Ни про кого не говори худо и никого не осуждай! Степень веры и горячности в молитве, ежедневно совершаемой, показывает ежедневно степень нашего нравственного состояния, нашей чистоты или нечистоты сердца. Значит, молитва служит мерилом нашего преуспевания или охлаждения в жизни духовной.

Когда ты молишься, умным оком следи за своим сердцем, какую цель оно имеет при молитве: ту ли, чтобы только прочитать молитвы, или чтобы очистить ими душу; если первую цель, то сейчас же нужно ее устранить и поставить цель последнюю — истинную; первая цель разрушает молитву и делает из нее одно многоглаголание, которого Бог не услышит.

Я раб Божий, и вот опытное доказательство на это: Он и меня награждает или наказывает; на граждает за добро и за зло наказывает. Я это чувствую, ощущаю каждый день и час. Болий есть Бог сердца нашего (1 Ин. 3, 20).

Во время молитвы бойся неудовольствия на кого-либо; иначе ты не в состоянии будешь говорить. Неудовольствие, гнев — признак гордости, а Бог гордым противится. Не будь безумен настолько, чтобы пред лицем Вышнего молиться без смирения, без кротости. Кроткий и Смиренный сердцем слушает молитвы так же кротких и смиренных, а от раздражительных и гордых не принимает молитвы. Будь терпелив: без терпения невозможно спасение. В терпении вашем, — сказано, — стяжите души ваша (Лк. 21, 19).

Для священника. Чтобы тебе не иметь неудовольствия, когда со стороны прихожан будет много требований на молебны, говори в себе: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты даешь мне возможность исполнить заповедь Апостола Твоего: непрестанно молитеся. О всем благодарите» (1 Сол. 5, 17—18), — и радуйся, служа молебны какие бы то ни было: обыкновенные ли Спасителю и святым, благодарственные ли, или с водоосвящением. Таким образом ты всегда будешь поддерживать мир и сладость в сердце, необходимые при каждом богомолении, частном или общественном. Точно так же поступай и при каждой другой требе, при каждой общественной службе.

Держись святой, богоугодной, мирной, неоцененной свободы и широты духа при всякой службе, при всяком слове и деле в обращении с людьми вне дома, равно и дома при обращении со всеми. Рабство, теснота духа — свойство человека малодушного. Смотри, чтобы смирение твое не пере ходило в это рабство духовное: в этом последнем случае оно <не> есть добродетель. Добродетель — дело свободы. Свобода сердца и мысли: вот что должно быть девизом твоим.

Священнику. Строжайше внимай себе, чтобы всегда в отношении ко веем быть тебе послушным: к начальству или к пасомым, которым ты обязан совершенным послушанием Христа ради. Ты, по слову Христову, слуга для пасомых: аще кто хощет болий быти в вас, да будет всем слуга (Мк. 10, 43—44). Бойся ослушания в какой-либо требе: оно может умертвить твою душу и лишить тебя награды за труды. Послушание паче жертвы благи (1 Цар. 15, 22).

Если бы отцы наши, светила на земле, не были бы руководителями нашими в вере, если бы они не воспели достойно празднеств во славу Господа, Пречистой Его Матери и святых, если бы они не были руководителями нашими в совершении Богослужения, — ах! Как бы тогда был беден, жалок род человеческий, как тогда пуста и мертва духовно была бы земля, как мало тогда раздавалось бы славословий Господу! А теперь, по их милости, у нас светлые празднества, питающие и веселящие душу, воскрешающие в памяти нашей благодетельнейшие события из жизни Господа и Пречистой Его Матери и Сына Ее. Мы вторим их песнопениям и сами делаемся участниками их духовной, восторженной радости. — Как жалки те церковные общества, у которых нет праздников.

Замечаю иногда в себе совершенное нравственное безумие, отсутствие в себе всякого добра и неспособность своими усилиями произвесть ка кое-нибудь добро. Вот здесь-то я вижу всю потребность в благодати Духа Святого, вот здесь-то я вижу, что без благодати Божией я — совершенное нравственное ничто и что все во мне доброе есть дар Духа Божия. Ах! Как тяжело чувствовать в себе нравственную пустоту, отсутствие добра и невозможность ввести его в душу своими, силами! Какая тоска тогда на сердце убийственная тоска! О Утешителю, Душе истины! Прииди и вселися в ны и с Собою посели в нас всякое добро! Утешай нас в скорби о грехе. Твое утешение необходимо для нас: без Твоего утешения мы истаяли бы от печали о грехах.

Еще, в частности, я замечаю в себе, по временам, особенно во время службы, болезненное лукавство сердца или нравственное брожение добра и зла, когда возникшее зло силится побороть не укрепившееся в сердце добро. Сердце лукавит, посрамляет меня против воли моей. Чтобы уничтожить это лукавство, нужна благодать Духа, которая потребила бы лукавнующее зло и поселила вместо его в сердце добро и неразлучную с ним простоту.

В мрачные минуты твоей жизни помни всегда минуты светлые и радостные, которых было несравненно больше, и говори сам себе: аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим? (Иов. 2, 10.)

Яко праведен Господь и правды возлюби! (Пс. 10, 7.) Я, смиренный, многогрешный, проповедовал по приказанию начальства моего слово Божие в соборной церкви. При Божией помощи успешно шло мое проповедничество целый год: слушатели, как известно, были им довольны, и цензоры — два архимандрита — также очень довольны до того, что один из них превознес беседы мои похвалами. Охотно трудился я над делом Божиим, благонамеренно, добросовестно. Но что сделали со мною впоследствии зависть и злонамеренность? Или лучше - не со мной, а со словом Божиим? Говоривши беседы год, я должен был продолжать еще год труд проповедничества. Без ропота, охотно принял я это, хотя и было не совсем законно заставлять меня упражняться в этом другой год. Я говорил полгода и представил, по обыкновению, на рассмотрение беседы мои, составленные, как прежде, добросовестно. Что же делает злоба и зависть? Труд мой марают и меня чернят и бранят, как можно, приказывая мне вперед молчать. Скрепя сердце, принял я напор человеческой злобы и от горести не знал, что делать: оправдываться или молчать. Счел за лучшее молчать. Думал я: ведь Господь верно исполнит Свое Слово: Мне отмщение, Аз воздам (Рим. 12, 19). Или: в ню же меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2; Мк. 4, 24). И что же? Скоро, скоро Господь отмстил за меня врагам моим злейшим прежде, чем я подумал об этом. Печатно, в слух всего света изобличил Он неправду судей моих, и они должны краснеть за себя пред лицом всех людей, которые трубят, как бы в рог, о их гнусных неправдах! Слава правосудию Твоему, Господи! Исполнилось Твое слово: Мне отмщение, Аз воздам. И: в ню же меру мерите, возмерится вам.

В начале чтения Слова Божия или писаний святых отцов, также при начале молитвы я ощущаю иногда странное, самое упорное противление сердца, презрительно отвращающегося от чтения и молитвы. В этом случае обыкновенно на сердце лежит как будто какой камень, который давит его тоскою и томлением, по мере принуждения себя к благому делу и по мере усилий к крайнему смирению противление проходит вместе с тоскою сердца; в этом случае я замечал, что от сердца как бы отрывалось что-то и тогда становилось на сердце вдруг легко-легко.

Ты слушал слово Соловецкого старца Нестора? Подражай ему в ревности о слове Божием, в небоязненности знатных и сильных земли, в святых порывах благочестия.

Не часто ли бывает, что, когда мы приступаем к молитве, бываем, по крайней мере в начале, невежды языком, мыслию и сердцем?

Верно слово Спасителя, что Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Чтобы делать добро, я постоянно должен бороться с своим сердцем, которое всегда готово склонить меня ко злу: добро всегда с нуждою достигается, а зло сделать всегда легко, только опусти руки. — Сердце наше — источник зла, по словам Спасителя.

Величит душа моя Гдспода, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе Моем (Лк. 1, 46—47). Смотри, как одинаково действует Дух Божий в душах человеческих. Божия Матерь, по сошествии на Нее Духа Животворящего и осенении Ее силою Вышнего, величает Бога и радуется о Нем. То же было и с апостолами по сошествии на них Святого Духа: они так же величали Бога на разных языках и радовались о Дусе Святе; то же было и с домашними Корнилия-сотника и с самим Корнилием: по сошествии на них Святого Духа они величали Бога и духовно радовались. Царство Божие есть правда и мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17).

Людей, ищущих Бога, старающихся о непорочной жизни, лукавый преследует на каждом шагу: пред, во время и после каждого богоугодного дела, ставит им препятствия в добре постоянно, неутомимо, — и о несчастие! часто уловляет он неосторожных в плен свой, запинает их в делах благих! А когда удастся ему, лукавому, чем бы то ни было соблазнить нас, тогда получает над нами, как над пленниками, некоторую власть, щемя наше сердце тоскою и уньшием, производя чувства нетерпения, досады, ропота, а иногда поселяет в сердце страх, обезнадеживая нас и на будущее время в милости к нам Господней. Что делать тогда, когда он тиранит наше сердце тоскою и отчаянием, когда оно болезненно занывает? — Сотворите тогда три крестных знамения на чреве с верою в Распятого, поправшего силу диаволю*, и в беспредельную милость к нам владычественной Троицы и — сердце ваше непременно успокоится, затихнет от боли. Так, я испытал это не раз. Лукавый, как дым, исчезал: это я ощущал ясно. Слава, слава, слава силе Креста Твоего, Господи!

* Молитва Честному Кресту из молитв на сон грядущим.

Когда будешь читать Слово Божие или молитвы, писания святых отцов, читай сердцем или, по словам Спасителя, слушай сердцем, добрым и благим. Об этом посоветуй заботиться и всякому.

Когда вы, братия и сестры, бываете на вечерах и в вихре танцев, при потоках света от люстр и канделябров, при звуках инструмента с увлечением сердца носитесь по обширным комнатам, — о! мне невольно приходит тогда в голову суетность ваша теперь и дней ваших, проведенных в мыслях, заботах о танцах и в самом танцевании, и приходит на память тот вечный скрежет зубом который ожидает всех неключимых, убивших в праздности дни свои, рабов.

А когда сидите за столами роскошными, обремененными множеством напитков и переменных блюд, и сладко, часто до пресыщения, пиете и ядите, я вспоминаю тогда слова Спасителя: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печалъми житейскими (Лк. 21, 34), или: горе вам, насыщеннии ныне: яко взалчете (Лк. 6, 25). И вспоминаю о тех плачущих и алчущих, которым обещаны в том веке радость вечная и насыщение бесконечное. (Если вы любите бывать на званых обедах — верно слово, — недалеки вы от погибели; скоро, очень скоро, может быть, найдет на вы внезапу страшный час смерти.)

* Текст: (Если вы -час смерти.) — в рукописи перечеркнут.'

Ах, не прельщайтесь насыщением чрева, не предавайтесь с увлечением сердца никаким светским увеселениям и наслаждениям; если уж нельзя иногда обойтись без танцев и обедов званых, делайте, по крайней мере, это без сердечного сочувствия и носите всегда в сердце слова Господа, предостерегающие вас от вечной погибели. Ах! Кто вас больше любит и хочет больше доставить вам покоя и услаждения, как не Тот, Кто положил за вас душу Свою? Радушные хозяева, созвавшие вас для угощения и веселья, конечно, хотят доставить вам удовольствие и спокойствие, но они — сами люди такие же, как вы, сами рабы греха и диавола. Могут ли они доставить вам истинный мир и спокойствие сердечное? Внемлите!

У человека, преданного земным стяжаниям, для пользы его души нужно разбивать оплот его богатства и разных стяжаний, за которым душа его находится как бы за укреплением: оттого премудрый и всеблагий Бог допускает часто людям терпеть разные лишения от пожаров, потоплений и другие лишения.

Вера святая подобна великой, живоструйной реке, текущей по обширной пустыне; река эта очень длинная, начало ее — в Ключе воды живой, удаленном от нас на огромное расстояние; мы видим продолжение реки и с избытком почерпаем из нее питательное и прохладительное питие*

Нужно научиться молиться так, чтобы во время молитвы, как во время разговора с людьми, смотреть очами веры прямо в лице Того Существа, Которому молишься. И действительно, существа мира духовного при нашей вере и чистоте сердца так же легко могут сообщаться с нами, как люди живые с живыми.

Представляя Господа моего по правую сторону себя, я бываю спокоен, говорю молитвы смело, неспешно, ровно, с чувством. — Что же за труд для тебя представить Его по правую свою руку или пред глазами твоими: представляй же всегда.

Какую сладость, какое спокойствие разливают животворящие Тайны в душе моей, когда я при чащусь их достойно! Вот и сегодня, 5 ноября (среда), я причастился на радость себе.

Вся живая тварь: люди, животные, растения — как ничто: весьма малое число лет существования; рождаются, растут и умирают, и на их место появляются новые... Один Господь — вечен, бессмертен, все исполняет и осуществляет.

Когда ум и сердце твое обращены к Богу, ты спокоен, весел; а когда ты ходишь без Бога, особенно когда ты делаешь дела, противные Богу, когда грешишь, тогда на сердце у тебя тяжело, ты испытываешь мучение. Что же отсюда следует? Вот что: взирай всегда к Богу и делай то, что Ему приятно, то, что поддерживает мир и любовь.

Вот ты, с Божиею помощию, при многочисленном народе прекрасно венчал свадьбу: потому что имел Бога-Помощника пред глазами и нисколько не торопился, а произносил молитвы с чувством, по слову. — И впредь так веди себя при всякой требе.

Ты много испытал горя от поспешности при чтении церковных молитв. Научись же, с Божиею помощию, не спешить. Ты унижал дух молитв, за то Бог унизил твой дух, а в молитвах движется Дух Святой.

Слава Тебе, Боже, Слава Тебе, Владычице, Слава Тебе, Предтече, вы вняли молитве моей и даровали мне просимое — непреткновенно, достойно совершить таинство брака.

Господи! Ты — Свет ума моего, Ты — Сладость сердца моего. О! Как мне хорошо с Тобою! Но как мне худо без Тебя, когда я выпущу Тебя из ума и сердца! Тогда темно в голове, смутно на сердце!

8 ноября. Акафистом Спасителю и вечернею молитвою так усладилось сегодня сердце мое. По окончании благоутроенно совершившейся молитвы душа наша неохотно расстается с молитвою, как младенец, которого вдруг отнимают от сладкого для него сосца матери.

Молитва с верою — настоящий сосец, который жадно сосет младенец наш — душа наша.— Слава вере Христовой! Слава молитвам церковным! — Как они чудно, животворно изменяют, преобразуют душу. Какую сладость разливают они во всем нашем существе! Вот это жизнь так жизнь наша! А вне веры и молитвы что за жизнь? Тень жизни. — Слава Господу, не лишающему нас, грешных, дара молитвы!

Надобно всячески стараться на молитве, чтобы ток веры в сердце, как электрический ток в телеграфе, не прерывался во время молитвы: тогда молитва будет иметь удивительную сладость, как бы она ни была продолжительна, потому что тогда человек имеет непрерывное сообщение с Богом; но коль скоро ток веры пресекся на молитве, пресекается и сообщение с Богом; как и чрез телеграф нельзя иметь сношения с отдельным местом, если в нем пресекся ток электричества. — О Божественный, неоцененный дар веры! О жизнь наша — вера! О сладость сердца нашего! О свет ума нашего! Бывает, что молитвы читаются с живою верою.

Из сна нынешней ночи узнай себя, что ты человекоугоден и лицеприятен. Непременно исправься и не смотри ни на какое лицо, когда нужно отдать кому справедливое.