XII.

Случаи исцелений у гробницы о. Иоанна

гробницы о. Иоанна произошло уже много случаев исцеления от болезней. Случаи эти тщательно проверяются сёстрами Иоанновского монастыря и записываются в особую книгу. Вот несколько из них:

       Г. И. Сандин, церковный староста Больше-Охтенской церкви, и семья его были всегда искренними почитателями о. Иоанна. За день до его кончины супруга Сандина сильно заболела. Врач М. А. Иванов осмотрел больную и, найдя её в серьёзном положении, строго предписал не выходить из дому, в виду возможности осложнения болезненного процесса воспалением лёгких.

       Когда весть о кончине о. Иоанна дошла до больной, она сильно расстроилась и положение её ухудшилось. Но в день погребения Сандина вдруг заявила мужу, что желает поехать ко времени погребения в Иоанновский монастырь.

       Врач строго-настрого запретил больной не только поехать на погребение, но даже вставать с постели. Сандина уступила и осталась дома. Когда муж её уехал на похороны, она сильно затосковала и заволновалась. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что она непременно должна ехать проститься с батюшкой и помолиться у его гроба. Не в силах противиться этому голосу, Сандина, превозмогая боли, с помощью близких уселась в карету и поехала в монастырь.

       С большим трудом, поддерживаемая дамой спутницей, она дошла до храма-усыпальницы, упала на колени и принялась горячо молиться. Через несколько минут больная почувствовала приток новых сил; она окрепла, встала и провела за молитвой 6 часов. Временами у неё выступал холодный пот, сменявшийся сильным жаром, охватывавшим всё тело.

       Домой Сандина вернулась бодрая и спокойная. Все домашние глазам своим не верили, видя такую перемену в её положении. Через час приехал доктор и, видя больную в прекрасном состоянии, заметил:
       — Вот видите, вы никуда не ездили, и вам сразу стало лучше,— сказал он.
       — Я ездила и молилась у гроба о. Иоанна,— ответила Сандина.

       Доктор был поражён.

       26 января, около 5 ч. дня среди молившихся во время панихиды у гроба о. Иоанна находились две сестры: Мария Ивановна Железнова и Ульяна Ивановна Вершинина. Обе были замужние, и обе страдали ужасной болезнью, в простонародии называемой порчей.

       Вдруг, во время службы, сначала с одной из сестёр, а затем с другой начались приступы болезни. Они начали кричать, биться, страшные судороги сводили их руки и ноги, хулительные слова вырывались из их уст. Богомольцы и монахини поспешили на помощь к страдалицам.

       — Подведите их к гробнице! Пусть приложатся; Бог милостив, и по молитве батюшки они получат облегчение,— говорили присутствующие.

       Только благодаря усилию нескольких мужчин удалось обеих сестёр поднести к гробнице. Едва они прикоснулись к ней, как всё затихло. Не слышно стало хулы, произносимой каким-то нечеловеческим воплем. Сёстры затем спокойно достояли панихиду и вместе с другими вышли из храма. Их расспросили и записали адреса. Оказалось, что Железнова страдала «порчей» 3 года, а Вершинина целых семь лет. Теперь обе они совершенно здоровы.

       2-го января около гробницы почившего Кронштадтского пастыря заказывала панихиду и горячо молилась какая-то дама. Когда окончилось Богослужение, она сообщила монахиням Иоанновского монастыря, что Божиим Промыслом она удостоена исцеления от тяжёлой болезни во время перевезения тела отца Иоанна. В тот же день я посетил эту даму, оказавшуюся Марией Яковлевной Михеевой, проживающей по Невскому пр., в доме № 111, кв. 77.

       Мы сидели в скромной гостиной. Нет ни обилия икон, нет ничего такого, что бы могло указать на М. Я. Михееву, как на профессиональную богомолку. Обстановка самая заурядная. Только возле портрета Государя Императора висит портрет отца Иоанна, снятый с него лет двадцать назад.

       — Я уже три года хворала,— начала свой рассказ М. Я. Михеева.

       Как выяснилось, у неё была нервная болезнь желудка. Несчастная женщина не могла совершенно принимать пищи, так как, лишь только пища достигала желудка, её начинало жечь или колоть в желудке как иголками. Не только обыкновенные доктора, но и профессора Еленинского института не могли облегчить её страдания.

       — Меня и рентгеновскими лучами лечили,— пояснила она,— да всё не помогало.

       Единственным кормлением больной могла служить только молочная лапша. Но накануне перевезения тела отца Иоанна и эта пища оказалась неприемлемой желудком.

       — Мне ужасно хотелось проводить тело дорогого батюшки,— рассказывала она.— Я так уважала его, так верила в силу его молитвы! Я пошла на Измайловский пр. Долго я стояла в толпе, ожидая колесницы с гробом великого пастыря, молитвенника за нас грешных. Появилось духовенство, а за ним колесница. Я кинулась к ней, но испугалась лошадей конной полиции и осталась вдали от заветного гроба.

       Медленно с толпой продвигалась она за гробом. Началось совершение литии около церкви Св. Троицы. М. Я. Михеева горячо молилась.

       Когда она вернулась домой, то почувствовала сразу же аппетит. Она стала есть и никакой боли в желудке больше не чувствовала. Ела с аппетитом, причём изменила даже своё меню. Перемена пищи, и та не вывала прежней нестерпимой желудочной боли.

       — Неужели я исцелилась, молясь об упокоении батюшки? — подумала она.

       Сомнения больше не было. Михеева решила ехать в Иоанновский монастырь поклониться праху великого молитвенника. К Иоанновскому монастырю она подъехала в 6-м часу утра. Впуск публики был уже прекращён. Однако ей всё-таки удалось пробраться в храм и издали посмотреть на гроб и помолиться о дорогом батюшке.

       — Потом я долго стояла на улице, сама не зная зачем, чего-то ожидала,— продолжала она рассказ.— Вдруг мимо меня идёт священник и несёт веточку, видимо, оторванную от венка, возложенного на гроб покойного пастыря. Я жадными глазами смотрела на эту веточку. Совершенно для меня неожиданно священник говорит:
       — Вот вам листочек.
       Я получила этот листок и берегу его, как память о моём молитвеннике, благодаря предстательству которого Бог вернул мне моё здоровье.

       В настоящее время здоровье Михеевой по-прежнему восстановилось: она без всякого вреда ест солёную рыбу, хлеб и т. п.